И с них спрашивали. Вызывали на допросы, предъявляли претензии, заводили уголовные дела.
Таких случаев было мало. Не чаще, чем раз в два-три года. Но если подобное случалось, всегда кого-то наказывали по полной программе: с увольнением по отрицательной статье и предъявлением уголовного обвинения. И как бы потом этот бедолага не пытался восстановить своё честное имя, заявляя, что выполнял приказ, у него ничего не получалось. Я же юрист, я знала. Самой однажды пришлось идти в суд, когда один из наших бывших сотрудников пытался обжаловать незаконность увольнения. Но наш отдел кадров провёл всё очень чисто, не к чему было придраться. Это дело было выиграно Корпорацией в два заседания, а человек лишился работы и получил условный срок за халатность. Он говорил, что его подставили, а я ничего не могла сделать, чтобы помочь ему, так как сама была одним из винтиков огромной машины, которая перемелет любого, кто встанет на её пути. Если бы я отказалась участвовать в судебном процессе, меня бы просто заменили, и на заседание пошёл бы другой сотрудник, и Корпорация всё равно бы выиграла. Но теперь настала моя очередь оказаться по другую сторону баррикад. Меня собирались бросить на амбразуру, потому что кому-то очень захотелось заработать большие деньги по-лёгкому, и потому что я не нравилась Вороновой, и у неё появился отличный способ от меня избавиться.
За что мне всё это? За что?
Глава 56
о том, где я делаю ход конём, надеясь выиграть всю партию
Мне не с кем было посоветоваться, и не откуда было ждать помощи. Я уже давно убедилась в том, что когда у человека возникают проблемы, он сразу же превращается в изгоя. Все отворачиваются от него, отстраняются на максимальное расстояние, чтобы он не успел попросить их о помощи, словно боясь заразиться его неприятностями. Каждый сам за себя. Лишь только я – вечная альтруистка – бегу по первому крику помощи, а порой и опережая этот крик. Но только за совершённое добро мне почему-то никогда не воздаётся. Юлька Решетникова, которая вечно во всём ищет тонкий психологический подтекст, как-то сказала мне:
– Ты помогаешь людям потому, что тебе это нравится, поэтому не жди от них благодарности. Чувство морального удовлетворения, которое ты испытываешь от помощи другим людям, и должно быть для тебя наградой за сделанное доброе дело.
И как всегда, она была права. Я помогаю людям, не ожидая благодарности, а просто потому, что не могу поступить иначе. Не могу остаться равнодушной, когда вижу, что кому-то нужна помощь, и я могу её оказать. Но, к моему большому сожалению, другие думают иначе. Если кто-то попал в беду, пусть сам выкарабкивается. И сейчас я была утопающим, который искал хоть что-то, за что можно было бы ухватиться, чтобы не уйти на дно, но не находил. И я сказала себе:
– Катя, ты должна решиться. Просто возьми и напечатай заявление об увольнении. И хоть это не решит всех твоих проблем, но у тебя появится возможность решить те из них, которые нельзя отложить или переложить на кого-то другого. Нужно расставить приоритеты и выбрать, кто для тебя важнее: нелюбимая работа или дети, которые любят тебя и нуждаются в тебе?
И я это сделала. Напечатала заявление об увольнении. И следующий шаг был ещё страшнее предыдущего. Нужно было отнести заявление руководству и выслушать кучу нелицеприятных слов в свой адрес. И в этом крылась самая большая засада, потому что по нашему законодательству работник должен предупредить работодателя о своём предстоящем увольнении за две недели, чтобы у работодателя была возможность найти ему замену. Но только на практике работодатель чаще всего использовал эти две недели для того, чтобы несчастный работник, которого вынуждают уволиться, пахал даже не как лошадь, а как табун лошадей, отработав не только за себя, но и за всю организацию, которую он собирался покинуть. Но мало того! Работа без сна и отдыха была не той платой, которую работник должен был заплатить за предстоящую свободу. Очень часто работодатель использовал оставшиеся две недели, чтобы наложить парочку взысканий на беглеца, чтобы иметь возможность уволить его не по собственному желанию, а по отрицательной статье Трудового кодекса, чтобы напоследок испортить трудовую книжку тому, кто посмел проявить непослушание корпоративной этике и воле начальства. Я сама неоднократно с этим сталкивалась, когда после ухода с работы люди шли в суд, чтобы обжаловать причину увольнения, доказывая, что наложенные взыскания были неправомерными, но вчистую проигрывали эти дела, потому что заниматься бумаготворчеством наша Корпорация отлично умела.