– Мы пойдем вместе.
– Нет. Моя сестра. Значит, мне ее вытаскивать из дерьма. – Злой Лию мало кто видел. Волосы отдавали холодным серебристым блеском, словно Снежная Королева вернулась из своей мерзлой страны или в ее душе проснулся грубый оборотень.
– Я же пригласила. Иду с тобой. – Роза знает, что зря позвала Клару. Она хотела познакомить ее кое с кем. Этот деревенский парень видимо так и не пришел, и старшей Лебедевой пришлось путешествовать по огромному дому в поисках приключений. Вот какие сюрпризы обрушились на ее глупую голову, пока еще не думающую о своей малышке Миле.
– Нет, ты не идешь, – оторопел Марк.
Рома же смотрит кино. Сидит и ест какие-то конфеты, причем очень нервно. Следит за каждым движением и злорадно улыбается. Зачем его взяли в Стами? От этой ситуации он ловит кайф, наслаждается чьими-то ссорами. Он, как мазохист, только получает блаженство от чужой боли.
– Иду, – огрызается на брата. Снова за ней следят. Не нужна ей нянька на побегушках. Снова и снова эта чертова жалость. Роза настроена серьезно.
Сейчас начался бы долгий спор: куча ругани и оскорблений, а также хитрые глаза рыжего Ромы бегали бы от Марка к Лие и Розе, да даже к Кларе. Дали закончил разбираться с костром и направился к куче спорящих. Его голос как всегда на пике спокойствия.
– Мы пойдем вместе. Это не дело, гулять в лесу одним, да еще и девушкам. Дай Аллах, мы все хорошо дойдем до дома и благополучно вернемся обратно. Сейчас спор – это не выход.
Теперь все стояли в замешательстве с вытаращенными на Дали глазами. Он умеет так много говорить? Его же считают тихоней или молчаливым, странным идиотом. По крайней мере, считали до недавнего времени.
– Хочешь сказать, что одно твое слово – закон? – вмешивается Рома. Его волосы светятся даже в темноте, наверное, такова сила зла и тьмы.
– Я этого не говорил.
– Мы не мусульмане и не слушаемся каких-то сектантов, – раздражительно продолжает Рома. А очагом раздражения был как раз-таки Дали, вдруг у которого появился дар речи, причем очень убедительный.
– Я не сектант. Ислам не только тыканье головой об пол, как вы говорите. Это чистота, успокоение души, духовное счастье, искупление грехов, – снова спокойно продолжает Дали.
– Дали прав, – вдруг соглашается Марк.
– Это лучше, чем держать пьяную сестру за плечи, – вставляет свое Роза.
Лия только мрачно, даже черно посмотрела на Розу. От блеска моря в глазах не осталось ни капельки. Она понимает, что все правы. Выхода другого нет, надо отбросить ослиное упрямство и шагнуть навстречу свету, но в данном случае навстречу темному лесу.
– И мы пойдем ночью через лес? – голос Ромы жутко срывается.
– Уф не пищи, а, голова уже болит. – Лия все еще придерживает Клару.
На помощь к ней приходит Марк:
– Давай я ее буду поддерживать. – Он не стал ждать ответа. Подошел и схватил Клару.
– Спасибо, – даже неожиданно и не гордо произнесла Лия. Она влюблялась в Марка все больше.
– Вы смеетесь? В лес? Сейчас? Я не пойду туда.
– Ром, можешь не идти. Ты уже достал всех своим пессимизмом. Рыжая вредина, – фыркает Роза.
Возможно, Рома остался бы в палатке. Может, разбудил бы Микки и начал над ним издеваться, отбирая очки. Вскоре, Микки окончательно проснулся бы и начал рассказывать очень долгую историю, снял бы свои очки. Этим все решено. Рома испугался бы длинного, слишком умного, порой красноречивого языка, но лишенного всякой иронии и перегруженного фактами и терминами. Поэтому, сбежав от Микки он непременно заглянул бы в палатку к спящей Динаре, нет не к Августу: Августа нельзя замучить. Дальний стал бы глупо шутить и не давать вырваться настоящему юмору Ромы. Поэтому, да, к Динаре. Напугал бы ее до чертиков, но не позволил ей удрать. Естественно, Микки и Август пришли бы ее спасать, и у них образовался бы целый квартет в палатке.
Да, все это было бы. Но этого не будет. Потому что Рома идет в лес, к дому Розы. Секрет в том, что он боялся оставаться один.
– Идиоты, я с вами. – Он снова запихивает в рот странные конфеты.
Неосторожное разрушение
Люди не боятся темноты, они страшатся неизвестности, скрывающейся во тьме. Даже, если успокаивать себя мыслью о том, что это день, только без света, ты продолжишь испытывать страх. Странно, но именно в лесу страшнее всего. В городе, освещенном тысячей фонарей и зажжённом атмосферой цветных гирлянд и рекламных вывесок ты – звезда нового собственного кино, но в сельской местности, в бездне леса ты – жертва своего страха.
Ребята как раз шли через гущу леса, сквозь непонятные их глазу заросли. Каждый раз они слышали чей-то шум, какой-то всплеск, шебуршание и дрожащий трепет своего колотящегося сердца.