Один за другим ребята засобирались домой и быстро разошлись, так и не притронувшись к таинственной бутылке шампанского.
…В тот вечер Мила едва успела ступить на порог своего дома после длинного рабочего дня, как зазвонил телефон. Это была Маша. Ее дрожащий голос сразу выдал, что что-то не так:
– Привет, Мила, слушай… – Она замолчала. – Ты можешь приехать?
– Что случилось?
– Я получила от нее еще одно послание…
Можно было не спрашивать от кого – и так сразу было понятно, что от Олеси. Мила поинтересовалась:
– Ты Диме говорила?
– У него сегодня дежурство, он будет только утром. Я решила его пока не беспокоить. К тому же он не любит, когда я звоню ему на работу. Приезжай, а? Я тебя очень прошу…
И хотя у Милы за плечами был тяжелый рабочий день – была пара сложных случаев, – она без разговоров собралась и поехала к подруге.
Маша встретила ее при полном параде: брючный костюм в тонкую полоску, стильный макияж с ярко-красной помадой – видимо, она даже не успела переодеться после работы. Она была бледнее обычного; даже ее каштановые волосы как будто потускнели и утратили медный блеск. Она обняла Милу и сказала:
– Спасибо, что приехала.
Они прошли на кухню, и Маша протянула Миле ярко-зеленый конверт с надписью «Диме и Маше от Олеси»:
– Это было в нашем почтовом ящике. Вообще-то я его несколько дней не проверяла. Кто знает, когда его принесли…
В конверте была такая же зеленая карточка, на которой знакомым убористым почерком было написано: «Иногда в организме-хозяине появляется плесень. Вы думаете, что вы хозяева своей жизни, но плесень уже подбирается к вам».
Подруги переглянулись. Маша сказала:
– Помнишь тот урок в восьмом классе? Это же оттуда. Это после него мы стали ее дразнить «Олеся-плесень».
Мила ответила, продолжая разглядывать слипшиеся буквы, выведенные черной шариковой ручкой:
– Конечно, помню.
И добавила:
– Может, кто-то из ее родственников мстит нам? Помнится, у нее была старшая сестра.
У нее перед глазами возник дождливый апрельский день, робкие, как плечи девчонки, побеги на деревьях и жуткая чернеющая яма в земле. Гроб с белой обивкой и такое же белое лицо, спрятанное в пушистой шевелюре, которая продолжала защищать ее обладательницу от любопытных глаз даже после смерти. Бледная заплаканная женщина с красивыми темными волосами, которые, в отличие от Олесиных, гладкими волнами лежали у нее на плечах. И миниатюрная молодая девушка, которая держала ее за руку и не плакала, а только безучастно смотрела куда-то вдаль, словно пыталась разглядеть среди веток и надгробий силуэт своей погибшей сестры. На вид ей было лет двадцать и она была похожа на Олесю, только ее фигура и стиль одежды были более женственными.
Маша взяла конверт и принялась задумчиво вертеть его в руках:
– Я тоже тут про нее вспомнила. Мы же с тобой были на похоронах и видели ее. Копия Олеси. Но откуда ее сестра могла узнать про тот случай на уроке биологии?
– Только если от самой Олеси… Только как бы она сошла за шестнадцатилетнюю? Сейчас ей должно быть лет тридцать. Хотя в ресторане было темно, и если она выглядит моложе своих лет, то все возможно…
Маша положила конверт на стол и принялась накручивать выбившуюся прядь волос на палец – она всегда так делала, когда пыталась сосредоточиться:
– А еще эти буквы… Это же Олесин почерк! Я хорошо его помню.
– Я тоже. Но почерк можно и подделать. Слушай, а может, кто-то из наших одноклассников мстит за нее?
– Ну, не знаю, кто например? У Олеси же не было друзей. Весь класс ее травил.
Маша заглянула Миле в глаза. В ее взгляде читалась тревога:
– А главное, она как будто угрожает нам. Именно так звучит это послание, кто бы это ни написал. Мне становится страшно. Что может быть на уме у человека, который отправляет такие письма?
Вдруг Милин телефон запиликал звуками скрипки, и Маша вздрогнула от неожиданности. На экране высветилось имя «Костя». Странно… Вообще-то Мила с Костей не были близки – их связывала только совместная дружба с Машей и Димой. Конечно, у них были телефоны друг друга, но они никогда не созванивались и не встречались, а их общение ограничивалось поздравительными сообщениями на праздники и дни рождения. Что за день сегодня такой! Мила сняла трубку, пока Маша, затаив дыхание, смотрела на нее.