Десятки орехов и ананасов в самом деле оказались нашпигованными пороховой смесью. Не слишком мощный фугас по меркам третьего тысячелетия, однако для малотоннажных деревянных суденышек вполне достаточно. Работая саблями, матросы рубили тесьму, которой привязывали туземцы к кораблям самодельные бомбы, обрубая дымящиеся «хвосты», сбрасывали фрукты в воду. — Палуба вмиг освободилась от темнокожих гостей. Вплавь и на каноэ туземцы спешно возвращались на берег. В дело вступила тяжелая артиллерия. Вслед отступающим с грохотом полетели каменные и железные ядра, топя людей, в щепки разбивая переполненные лодки. Растянувшись вдоль бортов, матросы дружно выдавали залп за залпом. — Что же дальше? — Лик снова взвел курок. — И Макс почему-то молчит… — Значит, тоже припекло. Не до нас. А в общем, если будем высаживаться, тяжеловато нам придется. Штольц автоматом указал в сторону берега. Странный, поросший зеленью холм, еще четверть часа назад поразивший лейтенанта неестественностью очертаний, уже не был холмом. Береговая батарея, каменный бастион — вот что это было. В узких бойницах вспыхивал огонь выстрелов. Комендоры «Горго», превратив в пламя декорации деревушки, ударили ядрами по холму, и первые же попадания разметали всю маскировку ацтеков. Стало абсолютно ясно, что жители Юкатана подготовились к встрече гостей превосходно. Можно было даже допустить, что использовался старый отработанный сценарий потопления прорвавшихся к американскому побережью кораблей. Однако в лице «Либерии» и «Горго» ацтекам довелось встретить серьезного противника. Довольно бойко корабли огрызались, не позволяя стрелкам бастиона в полной мере использовать преимущество укрытия. Делал свое дело и карабин Лика. Точная оптика не подвела: одного за другим он укладывал наводчиков возле орудий. Маскараду пришел конец. Как оказалось, что такое порох и пушки, ацтеки знали не понаслышке. Грохот выстрелов с обеих сторон стоял такой, что даже видавшему виды Максу приходилось то и дело морщиться. До сих пор некоторое огневое превосходство было на стороне кораблей, но бомбы в ананасовой оболочке нанесли серьезный ущерб такелажу, уничтожив большую часть парусов. Таким образом, их лишили главного преимущества — способности маневрировать и сбивать тем самым с прицела вражеских стрелков. Не было теперь надежды и на отступление. Пожар удалось потушить, но корабли мало уже чем напоминали те парусники-красавцы, покинувшие некогда итальянский порт. Закопченные остовы, голые мачты… — отныне они могли только стоять на месте и отстреливаться. Диверсанты же предпочитали наступательную тактику. Так почему бы им не воспользоваться шлюпками и не воплотить в яйь отрепетированную высадку на побережье?.. К этой мысли, бегло проанализировав невеселую ситуацию, Макс в конце концов и склонился. — Спускаем шлюпки на воду! — приказал он. Гул пушек заглушил его, и, поднеся рацию к губам, он прокричал: — Ты слышишь меня, Штольц? Вы саживаемся!.. Орудия продолжат поддержку, а мы с минимумом амуниции — вперед. Этот чертов бастион надо взять! Иначе уже через полчаса они превратят корабли в решето. — Понял тебя! Будем атаковать. — Дювуа оставь на «Либерии». В случае чего пусть командует. — Если он согласится… — Это приказ! Макс сунул рацию в карман. Вбежав в помещение, где хранилось оружие, принялся выбрасывать наружу аркебузы, ручные кулеврины, фитильные пистолеты и зажигательные бомбы. — Разбирай, ребята!.. Пуэрто! Все по старому плану. Часть ружей разложить возле ног пушкарей — пригодятся. Десант — к шлюпкам!..
* * *