Но теперь я могла окружить себя всем: семьей, старыми друзьями и экстраординарным шеф-поваром – моим новым другом, который провозглашал меня как своего протеже. И я не могла дождаться, чтобы поделиться новыми, домашними и вкусными рецептами с дарами моря.
Я бы снова стала законной, поставила бы Эмбер на свое место. Но сначала он должен был признать меня. А это было непростой задачей, учитывая то, кем он был. В мире, где каждый шеф-повар хотел издавать свои книги, снимать шоу и получать кучу внимания от фанатов – он не хотел ничего из вышеперечисленного. Для него важнее одиночество, что было одной из главных причин, по которым он открыл свой ресторан в Хэмптоне.
Его ресторан, который назывался «28», находился между несколькими, засаженными деревьями, улицами от шоссе Монток, по дороге в Амагансетт. Ресторан получил свое название из-за его уютной столовой на двадцать восемь персон и стойки для повара. Пять мест за стойкой шеф-повара были самыми желанными, но еще более серьезным испытанием было получение любого столика в маленьком зале. Если вы разбирались в еде (и даже если вы этого не умели), то вы, определенно, слышали об этом ресторане. Он был пунктом назначения свиданий, в нем происходили помолвки, здесь же выходили замуж. Ресторан, в котором вы даже не могли заказать столик.
И, если мне повезет, этот ресторан станет началом моего пути к искуплению.
Я купила Сэмми конус мороженого у Крейга (два шарика мороженного с шоколадом и ванилью) и отправила ее к нему в фойе, поэтому я могла в одиночестве сходить в «28». Столовая была совершенно недооцененной: деревянные стропила, мраморные столешницы, виндзорские стулья. На стене висели две картины. Одна изображала ураган Монтока, примерно 1938 года. На другой - были деревянная ложка и вилка, перекрещенные над белым холстом. Я не могла объяснить, почему эта картина казалась такой привлекательной, несмотря на простоту и обыденность. И все же, видя сам ресторан, вы хотели быть его частью.
У стойки администратора стояла женщина, помещая вечернее меню в свои держатели. На вид ей было около шестидесяти, ее волосы были прекрасно уложены, одета в белый свитер и брюки. Очень официально. И настолько неброско, что вы легко могли ее не заметить, если бы не ее парфюм: острая смесь лаванды и одуванчиков. Видимо, кто-то сказал ей, что, если она купит натуральный парфюм, то может использовать его так, как ей хочется, и, судя по запаху, она себя не обделила. Женщина подняла глаза и заметила меня в дверях.
– Мы закрыты до обеда, – сказала она.
– Я ищу менеджера... Лотти Риз.
Она натянуто улыбнулась, вероятно, думая, что я здесь, чтобы зарезервировать столик.
–Это я.
Я кивнула, как будто этого еще не знала. Но я знала. Ведь я выполнила домашнее задание и специально выбрала это время, чтобы зайти, зная, что она будет в главной столовой. Лотти Риз являлась правой рукой Шефа Z, первым сотрудником, которого он нанял, когда открыл «28» Шеф Z избегал столовой, когда это было возможно, не любил смешиваться со своими гостями, а Лотти каждый вечер наводила для него порядок перед уходом домой. Днем она справлялась со всем остальным.
Широко улыбаясь, я прошла в ресторан, слушая шум, доносящийся с кухни. И, чувствуя запахи: смесь цитрусовых и свежесрезанных трав, которые напомнили мне, что я не ела весь день.
– Чем могу помочь? – спросила она.
– Питер Гербертсон сказал, чтобы я обратилась напрямую к Вам. Я работала с ним в «Per Se».
Ее глаза широко распахнулись, и я заметила, что она старалась не реагировать на мои слова. Питер был генеральным менеджером «Per Se» и довольно известным человеком в мире элитных ресторанов. Я нагло лгала ей, ведь я даже не знала Питера, не говоря уже о том, чтобы он когда-либо работал со мной. Используя его имя, я сильно рисковала. Но оно добавило авторитета. Я знала, что она небезразлична к «Per Se». Даже если Шеф Z выразил нежелание вести ресторанный бизнес, Лотти любила думать, что «Per Se» и Голубые Холмы знали о «28», что они говорили о ней так, как она говорила о них.
Ее улыбка перешла от принудительной к искренней, и я могла видеть, как она рассматривает мою одежду, которую я тщательно выбрала: белую крестьянскую рубашку, классические джинсы. Мои волосы были волнистыми и пышными. Меня украшали черепаховые очки в толстой оправе, скрывающие глаза и закрывающие половину лица. Я не походила на саму себя с очками и без макияжа. Это была маскировка как у Кларка Кента (прим.: главный герой сериала «Тайны Смолвиля». Являвшийся адаптированной версией Супермена), на случай, если она мне понадобится. Хотя, конечно, я никогда не была Суперменом.
– Как Питер?– спросила она.
– Хорошо, – ответила я.– Передавал Вам привет. Он сказал мне, что Вы – человек, с которым можно поговорить о возможности работать в «28».
– Ну, это было мило с его стороны – как бы пожелать Вам доброго пути... Э–э...
Она желала услышать мое имя, что я восприняла как хороший знак.
– Сэмми. Стивенс.
Я, наверное, должна была подумать, прежде чем использовать имя ребенка. Но это было первым, что пришло мне на ум.
– Приятно познакомиться, – сказала она.– Если честно, мы уже переукомплектованы на весь сезон. Но если Вы оставите резюме, я могла бы сообщить Вам, если что-то откроется.
Я притворилась, что полезла в сумку за резюме, которое не собиралась ей оставлять. В этот момент я выиграю или проиграю битву.
–Это было бы здорово, – сказала я. – Наверняка очень тяжело обучать людей, а затем переучивать их каждый летний сезон.
– Все в порядке.
Как только она это произнесла, из кухни раздался крик. Британский акцент. Сильный и бесстрашный. Шеф Z. Лотти прорвалась сквозь его крик и схватила меня. Секунду она смотрела на меня, как будто его громкий крик дал мне доказательства того, сколько людей Шеф Z уволил, как тяжело для нее было удержать здесь всех сотрудников, ведь никто не был достаточно хорош для Z, никто не соответствовал его стандартам. Наитруднейшая задача для Хэмптона.
– В основном мы набираем жителей, приехавших на лето, так же, как и большинство других предприятий, – сказала Лотти.
Я кивнула:
– Конечно, но я отсюда. Родилась и выросла. Никуда не денусь. У моей сестры есть ребенок, и я хочу быть рядом. Поэтому, если есть такая возможность, вы могли бы рассчитывать на сотрудника даже в более спокойные времена года.
Она наклонила голову, кивая.
– И как долго Вы работали в «Per Se»?
Я послала ей убийственную улыбку:
– Долго. До этого работала в «Таверне Грамерси». Я очень хорошо знакома с тем, как работает такая кухня.
Она улыбнулась:
– Пока Вы здесь не поработаете – не узнаете, как такая кухня работает.
– Справедливое замечание. Но я бы с удовольствием хотела узнать.
Вдруг ее улыбка исчезла. Я задавалась вопросом, не переиграла ли я.
– Простите, я просто пытаюсь понять... Почему Вы выглядите так знакомо?
– Возможно, Вы меня ждали.
– Хорошо, если Питер отправил Вас, я дам шанс. Но Вам придется пройти обучение, как и всем остальным.
– Понятно.
– Мы делаем два ужина в вечернее время. В шесть тридцать и в девять. Будьте здесь в пять. Сделаю Вас тенью Дугласа. И в зависимости от того, как Вы справитесь, мы начнем выпускать Вас в зал.
– Отлично, – сказала я и развернулась, чтобы уйти.
Лотти окрикнула меня:
– Подождите секунду. Я знаю, почему Вы выглядите знакомо.
Я собралась с духом и обернулась.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил Вам, что Вы похожи на эту девушку? Звезда кулинарии... Та, кто не умеет готовить. Как же ее зовут?
Я подтолкнула очки выше на нос.
– Я думаю... это Саншайн.
– Верно, Вы очень похожи на нее.
Мое сердце устроило гонку, но я сумела пожать плечами, не показывая волнения.
– Люди говорили это раньше. На самом деле, я так не думаю.