– Пожалуйста, мне, действительно, нужна эта работа.
– А мне, действительно, нужен хороший работник. Лотти только что уволила кого-то. И сегодняшнее меню особенно требовательно. Поэтому, если ты сможешь идти в ногу со мной и хорошо выполнять свою работу, твой секрет в безопасности.
– Спасибо.
– Наверное, не стоит благодарить меня, пока ты не услышишь мое определение хорошей работы.
Прежде чем Дуглас мог сказать что-то еще, смутно напоминающее угрозу, кухонная дверь распахнулась, и вот он. Шеф Z. Он был в рабочей куртке и брюках, его глаза скрывали очки. В свои пятьдесят он был на удивление красив, учитывая его рыжие волосы и никогда-не-видевшую-солнца кожу. Это не было неожиданностью. Некоторое время он был известен тем, с какими женщинами встречался так же, как и своей едой. В нем что-то было. Назовите это уверенностью, назовите это пофигизмом. Но его было трудно не заметить.
– Ладно, ребята, давайте сделаем это,– сказал он.
Лотти встала справа, а все остальные собрались вокруг него полукругом. На стойке стояло несколько блюд, в которых была горячая паста и запеченная голень ягненка.
Шеф Z поднял тарелку того, что выглядело как пицца.
– Это софрито-пицца с клубникой от Z, – прошептал Дуглас. – Садовая клубника, негибридные помидоры, домашний сыр рикотта, бальзамический уксус, свежий базилик...
Клянусь, мой желудок начал урчать. Я испугалась, что Дуглас услышит. Но его глаза были прикованы к Z. Все взгляды были сосредоточены лишь на нем. Z отломил кусок сладкой, липкой прелести, которая выглядела как произведение искусства – идеальное соотношение томатов с клубникой и плотным толстым слоем сыра – дивное совершенство. Z казался менее чем довольным.
– Кристин, где базилик? – спросил он.
Один из су-шефов вышел вперед, сразу не ответив.
– Кристин? – повторил он.
Она указала на остальные пять пицц, которые были усыпаны великолепными кусочками травы, такими свежими и так обильно, что я могла почувствовать запах с расстояния нескольких футов.
– Шеф, он здесь,– ответила она.
– Ты сегодня планируешь побывать за каждым столом, чтобы убедиться, что с нашими гостями ничего не случится, и чтобы забрать кусок, который ты решила не посыпать свежим базиликом?
– Нет, шеф.
Он указал на свою фигуру.
– Он должен быть прямо здесь, – сказал он.
Затем он что-то прошептал Лотти и бросил пиццу на столешницу, скрывшись за той же дверью, в которую он вошел. Лотти вздохнула.
– Час на сервировку, народ, – сказала она.
Затем жестом предложила Кристине следовать за ней прочь из кухни.
Я посмотрела на Дугласа:
– Её ведь несерьезно увольняют или как?
Дуглас покачал головой.
– Что я сказал тебе об этих вопросах?
Дуглас быстро двигался. В первые полчаса я думала, что пробежала не меньше мили, просто пытаясь не отставать от него. Я начала потеть, и противные капли пота, скатывающиеся по моей спине, промочили мою новую рубашку. Я была готова убить за стакан воды, но была достаточно умна, чтобы не ныть и не просить. Пыталась сохранить в уме заметки о моих обязанностях, которые, как полагал Дуглас, я переняла из моих воображаемых лет работы в ресторанах – настолько крутых и имеющих гораздо большую занятость, чем этот.
Я втихаря подглядывала за Шефом Z, который стоял напротив своей линии поваров, следил за заказами и контролировал каждую тарелку, прежде, чем она попадала в зал. Он ни с кем не разговаривал, кроме своих поваров. С ними он говорил постоянно, отдавая приказы.
– Мне нужно софрито... Где моя соль?... Стейк, пять минут...
Складывалось впечатление, что вечером он становился другим человеком. Спокойный, беспристрастный, как рыба в воде. Я начала думать: «Почему все создают из этого великое событие, если эта кухня похожа на ночной кошмар?». Затем я услышал его голос.
– Тэйлор! – закричал шеф. Громко.
Я развернулась к линии приготовления пищи, ожидая увидеть Шефа Z. Но он стоял около пустой рабочей столешницы, в задней части кухни.
– ТЭЙЛОР! – снова закричал Шеф Z.
Тощий парень выбежал из ванной, вернулся за рабочую столешницу. Его руки сверху-донизу были покрыты татуировками. На одной – заметные блоки слов. Я попыталась прочесть их, стараясь не быть слишком заметной. «Ты причина, по которой я буду путешествовать... Не думай дважды, все правильно». Почему это так мне знакомо? И тут меня осенило: строчки из песни Боба Дилана. Мне очень нравилась эта песня. Хотя, на чьей-то руке она нравилась мне меньше.
Он вытер руки о свой фартук:
– Да, шеф.
Шеф Z держал в руке грязное блюдо с разбросанными по нему несколькими томатами.
– Что на этой тарелке? – спросил он.
– Это помидоры, шеф. Я предполагаю они от клубничной пиццы.
– Значит, ты распознаешь продукты, так?
На кухне стало тише, чем раньше. Все притворялись, что не делают то, что делали: переглядывались между собой, но никто не говорил ни слова.
– Прежде чем отправиться на свой небольшой перерыв, или где бы ты там ни был, ты и не заметил, что осталось много помидоров?
– Я этого не сделал.
– А почему нет? Разве это не твоя единственная работа: отмечать, какие продукты возвращаются из зала?
– Я не думал, что их будет так много.
– Это сарказм?
– Абсолютно нет, шеф. Мы рано собрались, и прежде чем Вас потревожить, я хотел посмотреть...
– Кто-то оставляет на тарелке дюжину томатов – я хочу знать. Кто-то оставляет на тарелке один помидор – и я тоже хочу это знать. Кто оставил помидоры? Я сидел в саду. Я сам их посадил. Это рай. Они оставили немного неба на своей тарелке.
– И через несколько недель все вокруг об этом забудут, – сказала я.
Он огляделся вокруг, встретив мой взгляд.
– Кто ты?
Все повернулись и посмотрели в мою сторону. Я прочистила горло, зная, что я тупо рискнула, но так же зная, что должна была, если хотела добраться до Z.
– Я Ваш новый работник. Стажер, если быть точной.
– Значит, ты не особенно полезна.
Дуглас медленно отошел от меня, как будто неизбежное увольнение было чем-то, что он мог подхватить как заразу.
– Что ты думаешь об отходах?
– Я против.
Среди работников раздалось хихиканье, но я знала, что мой ответ правильный: лаконичный, уверенный в себе. Шеф Z наклонил голову. Его внимание было полностью направлено на меня. Да что уж там – внимание всей кухни было приковано ко мне.
– Подойди сюда, пожалуйста, – сказал он.
Я заколебалась, и шеф начал хлопать в ладони.
– Работаем, – сказал он. – Пошли.
Я подошла, и он показал мне, чтобы я встала за рабочее место рядом с Тэйлором. Я посмотрела на Тэйлора, который отвернулся.
– Сделка такова. Следи за всем, что записывает Тэйлор. Если он пропустит что-нибудь, если он пропустит, хоть один помидор, ты сообщаешь капитану, и берешь на себя его работу.
– А что, если он все сделает правильно, шеф?
– Тогда тебе здесь нечего делать.
Шеф развернулся и отошел к линии, где снова начал проверять блюда. Тэйлор наклонился ко мне, убирая столешницу.
– Почему ты втянула нас в это? – сказал он.
– Я не хотела неприятностей, – сказала я.
Он покачал головой:
– Ну, ты, определенно, хотела что-то сделать.
Тэйлор выбросил помидоры в мусор.
– Он делает это каждые несколько дней. Угрожает постоянным работникам кем-то новым, заставляет выполнять больше сверхнормы. Но на самом деле он не даст тебе мою работу.
Его столешница была безупречной, готовой к очередному возврату тарелок с ужином.
– Меня просто перевели на должность уборщика мусора, – сказал он.
– Это то, за что тебя повысят?
– Я в этом не силен. Но если ты хочешь готовить для него, в конце концов...