– Что ты думаешь? – спросил Томас.
– Это потрясающе.
Он улыбнулся:
– Благодарю... Рад, что ты так считаешь.
Я отдала ему кольцо, пытаясь спрятать слезы.
– Ты что, собираешься плакать?
Я покачала головой, но слезы уже начали капать из глаз:
– Определенно – нет.
– Как убедительно.
– Думаю, что это из-за беременности, – сказала я. – В последнее время я постоянно плачу.
– Я никому не скажу, – прошептал Томас.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в дом забежала Рэйн. Она была насквозь мокрой.
– Срань Господня, там просто ужасно! – сказала она.
И тогда она поняла, что я там.
– О... – Она огляделась между нами.– Что здесь происходит?
Томас быстро затолкал кольцо в карман, пока я вытирала слезы с глаз.
– Ничего, – сказал он. – Дождь идет?
Рэйн потянулась за маленьким кухонным полотенцем и попыталась обтереть себя.
– Ты смешной, – сказала она.
Подойдя к столу, она встала за Томасом, положила руку ему на плечо и уткнулась носом в его шею.
– Ай, такая мокрая! – сказал он.
Она наклонилась и поцеловала его:
– Так разберись с этим, – сказала она.
И Томас разобрался, прижимая ее лицо к себе. Вода с ее волос капала ему на грудь. Рэйн улыбнулась, и на секунду моя сестра выглядела как моя прежняя сестра.
Она подняла глаза на меня и кивнула:
– Привет.
Я помахала ей рукой.
– Привет.
Томас взял руку Рэйн и прижал ее к своей груди.
– Она привезла Сэмми. Мы просто немного поболтали.
Рэйн заставила себя улыбнуться.
– Действительно?
Я указала на дверь.
– Я могу уйти.
Рэйн покачала головой:
– Я не просила тебя об этом.
Затем стало тихо и неловко. Томас смотрел то на Рэйн, то на меня.
– Я оставил бы вас, девочки, одних, но вы знаете... не собираюсь вставать без необходимости.
Я посмотрела на свою сестру.
– Можем пойти куда-нибудь и поговорить? – спросила я.
Она держала свою руку на плече Томаса, осматривая небольшой дом. Сэмми была на чердаке над гостиной, Томас оккупировал кухню, а в спальне все место занимала кровать.
– На улице сильный ливень, – сказала она.– Не так уж много мест, куда мы можем пойти.
Я вытащила ключ от дома, в котором мы выросли.
– Одно точно есть.
Глава 49
– Это, реально, очень странно, – сказала Рейн.
Мы вошли в фойе, и она принялась осматривать дом: стены, картины, огромный портрет знаменитости и ее мужа в гостиной над диваном.
– Мы не можем просто так заходить сюда.
– Не смеши меня, – сказала я.
– Я не думаю, что это послужит хорошим оправданием для полицейских.
Но она продолжила идти по коридору, прошла на кухню, рассматривая огромную печь, эркерные окна, ведущие к крыльцу, и великолепные виды на океан за его пределами. Дождь все еще лил, завиваясь вихрем от сильного ветра, отчего все, вокруг казалось каким-то волшебным.
– Пожалуйста, скажи мне, что она хороший повар, – произнесла Рэйн.
– Не знаю, но... – Я добралась до холодильника и достала булочку нашего любимого хлеба. – Ты голодна?
– Теперь мы еще и воруем.
– У нее целые запасы в холодильнике, здесь все лежит впустую.
– Именно так мы и объясним это полиции.
– Сэндвич?
Рэйн задумалась.
– Хорошо. Но я выбираю стул с прекрасным видом.
Для того чтобы правильно приготовить жареный сыр необходимо четко соблюдать порядок действий. Во-первых: я взяла вкуснейшую буханку хлеба и отрезала два кусочка толщиной в полдюйма. Не с концов, а с середины буханки. Это вторая по важности часть приготовления жареного сыра – сам хлеб, а затем его соотношение ко всему остальному. Как только я нарезала хлеб, то смазала внутреннюю часть каждого кусочка маслом. Затем добавила щедрый слой швейцарского сыра отменного качества, и очень тонко нарезанные помидоры черри. Конечно, помидоры черри маленькие и их трудно порезать тонко. К тому же, сейчас лето, поэтому я могла бы использовать любые свежие помидоры. Но в остальное время года только черри давали достаточно сладости. Я поместила по пять кусочков помидоров с каждой стороны, затем еще один слой сыра – даже более щедрый, чем первый. Если бы Дэнни сейчас был рядом, то я бы добавила сверху слой авокадо. Но, с присутствием авокадо в сэндвиче я бы поспорила. Да и не нужно, ведь Дэнни не со мной.
Я сосредоточилась на самой важной части: положила сэндвич и покрыла майонезом каждый ломтик. Нет, не тоненьким слоем, а полностью залила бутерброд соусом. Майонез удерживал половинки сэндвича вместе и делал его более мягким при приготовлении на гриле.
Пять минут, или чуть больше, до желаемого уровня прожарки. (Но, по мне, правильно приготовленные тосты должны обжариваться по пять минут с каждой стороны.) Это может показаться простым. Потому что так и есть. И, без сомнения, это самый вкусный сэндвич в мире.
Я нашла звуковую систему и подключила к ней свой телефон, включив свою любимую песню. В последнее время я постоянно ее слушала – не знаю, почему. Я не просто любила эту песню. Казалось, что было что–то еще, о чем в ней говорилось.
Рэйн и я сидели рядом друг с другом на двух стульях, обращенных к океану, глядя на дождь. На заднем фоне тихо звучала песня, а мы, молча, поедали, приготовленный мною, жареный сыр.
Мы съели по целому сэндвичу, а потом разделили пополам третий.
– Это самый лучший сэндвич, – заговорила, наконец-то, моя сестра.
– Правда? – удивилась я. – А все говорят, что я не умею готовить!
Она рассмеялась.
– Жаль, что они не позволят тебе сделать шоу именно об этом.
– Вероятнее всего – позволят, – сказала я.– Они назовут это «Скажи сыыыр». И все блюда будут исключительно из сыра.
– И тостов, – сказала Рэйн.
– Нет. Уже есть одна чудачка, которая заняла эту нишу на рынке.
– Тост? Вообще-то, я шутила. Такое, действительно, существует?
Я кивнула:
– У Эмбер – да.
Сестра покачала головой.
– Исчерпывающе.
Рэйн встала из-за стола, взяв наши тарелки, подошла к раковине и включила кран.
– Я собираюсь вымыть их вручную, – сказала она.
Подойдя к ней, я потянулась за кухонным полотенцем.
– А я высушу, – сказала я.
– Тебе не интересно, почему я не использую причудливую посудомоечную машину?
Я пожала плечами:
– Полагаю, на то есть свои причины.
– Я где-то читала, что теперь можно подключить всю свою технику к телефону, чтобы знать, когда кто-либо ею пользовался, – сказала она. – Я не хочу, чтобы она получила сигнал о том, что люди ворвались в ее дом.
– Для чего это? Чтобы проверить, помыла ли домработница посуду?
– Уверена, существуют и более странные вещи.
Она сосредоточилась на посуде, передавая мне первую тарелку.
– Дэнни звонил. Искал тебя.
– Когда?– спросила я.
– Прошлым вечером. Но я не стала разговаривать с ним.
Я кивнула, хотя понятия не имела, почему он названивал ей, а не связался напрямую со мной.
– Он и раньше звонил.
Я с удивлением посмотрела на Рэйн.
– Он звонил несколько раз, чтобы проведать и убедиться, что с тобой все в порядке. Но он не должен был, – сказала она.– Не после того, что он сделал.
– Ты ему веришь? Что у него вдруг появились хорошие намерения?
– Да. Но это меня злит.
– Почему?
– Потому что я не знаю, злиться ли мне на него за то, что он это сделал, или расстроиться, потому что я думала о том же самом.