– Ребята, это была фотосессия для новой поваренной книги Санни, – сказал он. – Неудавшиеся дубли. Еще одно доказательство того, как что-либо может быть вырвано из контекста, чтобы появиться подобным образом.
– Там. – Вайолет указала на место в углу фотографии. – Это я на заднем плане. Я была там.
Легкость и сила, с которой они лгали, были поразительны.
Но это было ключом ко лжи, разве нет? Поверили бы вы сами? Нашли бы что-то во лжи, во что могли бы поверить? В тот день у нас была фотосессия. Там была Вайолет. Но мы оставались там еще довольно долго после того, как она пошла домой.
Я посмотрела на Дэнни, который стоял в задней части комнаты с нашими друзьями по колледжу, глядя на телефон Дерека. Это была моя большая удача, которая нас разделяла – хотя бы на несколько футов. Если бы мы были вместе, если бы он стоял рядом со мной, он бы сразу узнал, что я сделала. Теперь у меня был шанс убедить его, убедить всех.
Мередит, благослови Господь ее сердце, положила руку на плечо Райана и помогла сделать именно это.
– Поэтому кто-то хочет превратить это в насыщенный вечер! – сказала она.
Вайолет подскочила.
– Спойлер! Санни хочет поглотить любое брауни, которое кто-то кладет перед ней.
Я засмеялась. Это была прекрасная возможность для нее, сказав подобное, разрядить обстановку. Если бы я не знала ее лучше, то поверила бы ей. И что-то в моем смехе – правдивое, реальное – поспособствовало этому. Люди начали откладывать свои телефоны, желая быть внутри шутки, внутри истории, о которой они могли поговорить позже. Какое начало дня рождения Санни! Ее снова взломали, какая радость.
Даже Дэнни, который теперь смотрел на меня, не выглядел озадаченным. Тем не менее, я не осмелилась улыбнуться ему. Просто пожала плечами, как бы говоря, что понятия не имею. Я пожала плечами, потому что это было единственное, что я могла сделать, чтобы не признаться в своей вине. Райан осторожно обнял Мередит за плечи. И, к счастью, она оглядывалась на него с любовью в глазах, полностью убежденная.
– Когда мы закатываем вечеринку, то мы действительно закатываем вечеринку! – сказал он, подмигивая мне.
Затем он указал на официантов и предложил им начать ужин.
– Я собираюсь выйти на улицу с Санни и Вайолет, чтобы разобраться с этой глупостью. Когда все захотят есть, пожалуйста, спасите меня, и подайте «cacio e pepe» (прим.: итальянская паста с черным перцем).
И тут все телефоны снова зазвучали. Новый твит.
«Что я делала, пока Мередит Лэнди готовила. #часть2 #еемуж»
Эта фотография не была сделана в студии. Это было сделано в гостиничном номере в Аспене. Обнаженная фотография. Я просто вышла из душа, посмотрела на себя в зеркало, и, если внимательно присмотреться, вы увидите человека (в отражении зеркала), снимающего фотографию с дверного проема.
Райан.
Комната погрузилась в молчание. Кинотеатр-на-хорошем-кино безмолвствует, только слышны звуки обычной музыки. Которая, клянусь, стала громче.
Мое лицо стало ярко-красным. Я бы не стала смотреть на Дэнни – я не хотела ни на кого смотреть – пока я не поняла, что сказать, чтобы они перестали смотреть на меня, как будто я была незнакомцем. Только незнакомец мог изменить своему мужу со своим другом. И только незнакомец был бы вовлечен в то, что формировалось как мошенническое поведение по всем направлениям: воровство рецептов, заимствование мужа, неверность.
Мередит повернулась к мужу, ее голос был приглушенным:
– Что это, Райан?
На мгновение Райан (да, Райан) потерял дар речи. Он покачал головой, как будто это было смешно. Затем ему удалось найти слова.
– Это не я!
Он указал на фотографию. Она была нечеткой, ее было довольно сложно разобрать. Он указал в мою сторону, заставляя меня вздрогнуть.
– Санни, скажи им!
Я почувствовала, как мое горло сжалось. Вы могли бы подумать, опираясь на весь мой опыт, что я легко солгу в этот момент.
Но этот день настал. Я перевела дыхание. И затем сказала правду.
– Мне просто нужна минутка, – сказала я. – Я слегка унижена тем, что есть моя обнаженная фотография, которую распространяют онлайн, чтобы поддерживать смешную историю о том, как она туда попала.
Я не осмелилась взглянуть на Дэнни, но все остальные кивнули, понимая. Их взгляд перешел от обвинения к чему-то похожему на сочувствие. Может быть, правда, звучала иначе. Райан ухватился за свою версию, как за спасательный круг.
– Да! Из уважения, пожалуйста, удалите эти сообщения, пока Вайолет и я добираемся до сути этой ужасной эксплуатации кого-то, кого мы все обожаем.
Обожать. Это совсем неправильное слово. Очень не похоже на Райана. И я поняла, что Райан знал это. Он знал это, прежде чем даже взглянул на Мередит. Обожание было единственным словом, которое он не должен был использовать в тот момент, когда скрывал тот факт, что он и я допустили ошибку. Или, по крайней мере, это то, как я назвала ту ночь в Аспене.
– Ты, сукин сын! – прошептала Мередит.
– Мередит... – сказал Райан. – Пожалуйста.
Вайолет коснулась руки Мередит.
– Мередит, выйди вместе со мной, хорошо? – сказала она.
Мередит поступила вполне справедливо, оттолкнув Вайолет.
Затем она выбежала из комнаты, ее высокие каблуки громко стучали по лестнице.
Райан сдерживал улыбку на своем пьяном лице.
– Народ, прошу меня извинить!
Он последовал наружу за Мередит, быстро вышел из комнаты и сорвался на бег. Лестница поглотила его.
Я посмотрела туда, где стоял Дэнни, но он исчез. Затем я услышала его позади. Скорее даже, почувствовала его, когда рука коснулась моего плеча.
–Всем привет. Я не могу говорить о том, что происходит сейчас между Мередит и Райаном. Возможно, слишком много мартини... хотя, чтобы быть честным с вами – в этой фотографии нет ничего такого, что бы являлось проблемой. За исключением того, что она появилась онлайн. Я сделал фотографию Санни. Это был личный момент между нами, который кто-то отправил без разрешения.
Все загипнотизировано смотрели на Дэнни, частично потому, что он завораживал и частично потому, что он должен был говорить правду.
– И, что еще более важно, сегодня вечером мы отошли от того, для чего все здесь собрались. Мы должны праздновать день рождения Санни.
Я посмотрела на него с такой благодарностью, что думала, я расплачусь.
– Итак, предлагаю всем рассаживаться, есть и наслаждаться вечером.
После этого он взял мою руку, действительно взял ее, сжав мои пальцы в своих. И мы спокойно прогулялись по ресторану, и вышли наружу. Улица Гринвич была непривычно пуста. Так было, когда он повернулся и посмотрел на меня, его глаза перестали быть добрыми.
– Я, вероятно, только что спас тебе день, так что хочу услышать твою правдивую историю.
Я не хотела смотреть на него, поэтому опустила глаза вниз. Я видела булыжники под ногами и то, как мои туфли терлись друг об друга.
– Это была ванная комната в отеле?
Я не ответила.
– Что он там с тобой делал?
Мой голос вышел шепотом:
– Дэнни, я не знаю, что сказать.
Он поднял мое лицо и заставил меня встретиться с его взглядом.
– Скажи что-нибудь, – попросил он.– Скажи что-нибудь, или это будет последняя хорошая вещь, которую я когда-либо сделаю для тебя.
– Это не то, что ты думаешь. Это была всего одна ночь.
– Всего одна ночь? – повторил он.
Я кивнула. Потому что в этот момент я знала, что на кону стояла моя абсолютная преданность. Я размышляла. С одной стороны – мой муж после четырнадцати лет брака, пяти сменных квартир и вся моя любовь (которая уже прогнила). Все эти факты могли бы помочь простить меня за небольшую ошибку. Одна ночь, ничего больше. А с другой стороны этой линии не было, ничего, что бы я могла сказать. Ни «я люблю тебя», ни «прости». Ничего, что бы заставило его понять.