— Тебя просят, — говорит вдруг, заставляя меня почти уронить тарелку.
— Меня? — Наивно шепчу, вставая гордо и властно.
Ставлю перед ним его долю и думаю, что надо бы заказать сюда продуктов — с целью благотворительности, пока тело моё останавливается за Димушкиной спиной.
— "А Вы на свидании?", — читаю вслух последний комментарий. Соображаю и спрашиваю у задравшего ко мне голову, — и?
— И? — Переспрашивает заяц-нераздеваяц, губки свои растянув.
То есть, на их вопросы он может отвлекаться, а мои "долго ли" пролетают мимо? За такое не грешно и снова коснуться его плеч, скользнуть маникюром по кадыку и в последний момент удержаться не свернув зайчонку голову.
Ладони возвращаются к плечам, я возвращаю стать и грацию, улыбаясь прямо в мигающую алым камеру.
— Да, у нас свидание!
И пока Димин взгляд вновь касается моего лица, не ясно что выражая, а я удерживаюсь от желания развернуть его к себе прям всего, эти паскудные мальчишки строчат о поцелуях, совершенно охурмурев.
— Сколько им лет? — Уточняю, злостно зыркнув в экран.
— Кому как. Есть и пенсионеры… — Говорит мальчик, снова возвращаясь в свой Online.
ПЕНСИОНЕРЫ? ТАМ? Я падаю на кресло, положив руку на лоб. Нет, это, конечно, очень интересно, но! НО! Мотаю головой, вдруг понимая, что это всё не для меня. И этот красивый брюнет не для меня. Пусть дальше играет в свои игрули и подкатывает с луком к ушастым девчонкам с не менее зачётным виртуальным бюстом.
— Дим, я пойду…
— А? — Пытается отвлечься он от очередного сражения. Эпического, наверное… — Извини, ты что-то сказала?
Вздохнув, встаю и просто выскальзываю из комнаты, дохожу до зеркала в прихожей и, как и тогда, скольжу по отражению придирчивым взглядом.
Ну а чего я хотела-то? Это только в сказках красивые мальчики влюбляются в старых ведьм. А! Нет! Даже там не влюбляются! И двенадцать лет — это всё-таки очень много…
Скольжу ладонью к клатчу, открываю его и выуживаю алую помаду, решая поправить "деловой" на хоть чуточку "интересный". Помада скользит по очертаниям, оказывается размазана по губам и чуточку стёрта салфеткой. Так-то лучше!
Улыбнувшись, отбрасываю локоны и натягиваю каблуки, тут же развернувшись вокруг своей оси. Ну хорошая же! И не надо было навязываться! Тоже мне, нашла способ переключиться в его лице. Не завершила начатое — решила завершить? Ну вот зачем мне он? Чтобы что?
Вздохнув, выискиваю в сумочке смартфон и вижу непрочитанные сообщения от Алсу. Сглотнув и наконец сообразив, что могло произойти между ней и Антоном, всё же открываю нашу переписку и вижу одну видеозапись и тысячу "Ну он и кобель, Ал!", уже заранее соглашаясь отправляю стикер с кивающей кошечкой и ставлю видео прогружаться.
Пока жду, разрешаю себе взглянуть в сторону комнаты и гашу в себе сожаление, что даже после всего этот мальчик снова не хочет выйти. Вредный!
Мой телефон вдруг оглушает голосом давней подруги, замершей в её дверях. Та снимает на камеру моего ex-суженого, пытающегося храбриться с бутылкой вина и букетом.
"Ты бы не позорился, а ушёл. Понял?"
Да моя хорошая девочка! Аж скрываю блеяние Тошки и отправляю десяток сердечек и обнимашек. Только осадок внутри перетекает в одну простую мысль — а я поверила? Успела поверить, что между ними могло быть что-то? Поверила же? Вот и вся моя хвалёная дружба.
— Ты в порядке? — Говорит вдруг тень под моими ногами зайкиным голосом.
— А? — Медленно поднимаю взгляд к нему.
И не успеваю поймать собственную ухмылку.
— Вышел?
— Ты собралась уходить?
Киваю, ожидая, что скажет дальше и пытаясь не надумывать лишнее.
— Почему? — Спрашивает он, не сделав и шага.
Хмыкаю… почему?
— Потому что ты занят.
— Но я рядом.
Хмыкаю вновь, нелепо сдавливая смартфон.
— Ты даже меня не слышал, Дим.
— Извини, я… мне нужно концентрироваться, у нас сегодня Арена — это важно.
И как самая глупая на свете тётя-мотя я выдыхаю то, что ни у кого не должна спрашивать:
— Важнее меня?
Только слов не воротишь, правда?
Дима сводит брови и чуть приоткрывает губы.
— Ммм, понятно, — произношу, тут же пытаясь стряхнуть с себя всё более нарастающий панцирем осадок, — ладно я… пойду, Дим. Там такси сейчас приедет.
Мальчик смотрит в ответ… что он хочет сказать? Почему в его небесных вопрос застыл? Какой вопрос?
Вдруг вместе с одним лишь шагом произносит:
— Отмени… — едва слышно.
Он замирает, будто сейчас ступил на стекло. Так страшно?
— Отменить? — Переспрашиваю назло, заставляя заичишку отводить взгляд от моих глаз.
— Если хочешь.
— Если хочу?
— Да.
— А ты? Хотел бы?
Наконец возвращается к лицу и кивает.
— Если бы не хотел, я бы не спрашивал.
— Правда?
Молчит. Да какой же глупый! Тупоголовый мальчишка! Просто дурак! Я задерживаю дыхание, дёрнувшись к нему. Закрываю глаза и скольжу по талии к спине, обнимая крепко это странное тело… он едва выдыхает, но всё же касается в ответ. Дотрагивается до подбородка, поднимая моё лицо к его губам. И касается моего носа, будто я какая-то школьница…
Только и это пробирает до кончиков пальцев. Еле унимая скользнувшую дрожь, пробую отшутиться:
— Только не говори, что не целовался!
И он гасит смешинку, прикусывая свои красивые губы… и мол-чит.
— Та-а-ак… погоди-и-и-и… стопули-красотули! Ты чего замер, родной? Опять? Это шутка? Ты… это… прекращай! Ну не смешно уже…
Зая начинает краснеть, едва заметно помотав головушкой, окончательно надевая ушки и хвостик. Я прямо чувствую, как мои глаза расширяются. И сглатываю, пытаясь сказать спокойнее:
— Да ну нет, Дим… — и заставляю себя произнести слова, обретающие странный облик, — правда? Ты… что? Девственник?
Да бедная моя внутренняя Лоуренс! Это за что мне такое!? Я правильно всё поняла?
Хай 13
"Ты не посмел бы об этом"
Алла.
Время уже перевалило за одиннадцать. Я сижу на его диване, дожевывая лично приготовленную шарлотку и смотрю на уже зачирканный чек из доставки продуктов, на которые решилась после негласного признания мальчика, тут же вернувшегося в свою виртуальную жизнь. Он, наверное, даже и не заметил, что я ходила забирать на первый пакетики и готовила тут ради этой персоны и себя голодненькой. И сколько ж он будет там собой заперт?
Оставил сидеть и домысливать. В одиночестве. Меня. С алой помадой, пробивающей стены, но не пробившей его!
Как вообще? Ему же двадцать уже… чуть не поперхнувшись кусочком, запиваю остывшим киселём и мысленно высылаю маме, учившей с детства готовить, лучики благодарностей. И пусть мне отбивали руки, стоило только что-нибудь пересолить или уронить скорлупку, зато теперь я… разведенная тридцатилетка с потенциальным парнем-девственником! Атас, остановите планету.
Нет… если меня окончательно долбанёт, и я решусь с ним… ну… опорочу честь его, мне что потом делать-то? Замуж брать? Так ещё из первых уз не вышла, чтобы сразу о таком… да и двадцать первый век, свободные взгляды, раннее сексуальное просвещение… где-где всё это? Что делал этот мальчик вообще последние пару лет? В игрушки играл? Как я вообще ему встретилась-то тогда?
Загадка века.
Так! Ладно! Я взрослая и деловая женщина и не должна выказывать и толики того, как меня это волнует! Ну подумаешь… надо взять себя в руки и вести себя с ним так же, как и обычно. А как обычно?
Нет, нам всё же придётся поговорить. Но не сегодня! И вообще о таком предупреждать нужно! Да! Прям вешать на себя табличку "новый образец" и… и ещё один кусок летит ко мне в рот. Так точно ни в один рабочий не влезу.