— Нет, не твоя! — ответил ему Симус.
Гарри и Гермиона сделали вид, что просто болтают. И Симус с Дином, продолжая раздел гардероба, плюхнулись на диван рядом.
— Если ты решила, я мешать не стану, — прошептал Гарри. — Не мне мешать такому.
Гермиона тряхнула головой, давая понять, что возвращаться к этому разговору она пока не готова. Нужно было все обдумать. Джинни наверняка расскажет Рону об их с Тео поцелуе. И тогда он начнёт её подозревать в измене, и сделать это — лишь подтвердить его подозрения. Да и самого Нотта нужно поставить перед фактом и все выяснить. Может, удастся обойтись чем-то менее интимным. От этой мысли ей стало как-то совсем не по себе. Ну о чем она вообще думает? Об измене? Как она вообще может всерьез думать о таком? Гермиона волевым усилием постаралась перестать, но упрямые мысли возвращали ее на трибуны, к мягким требовательным губам, которым в считанные секунды удалось вовлечь ее в глубокий жаркий поцелуй. И к обладателю этих губ, Теодору — драккл его раздери — Нотту, красивому, милому и заколдованному, как настоящий сказочный принц. Гермиона рассеянно посмотрела на свою руку. Оттуда все еще не стерлось «нет». Очень правильное слово. И такое несправедливое.
***
Большой зал за ужином гудел, как растревоженный улей. Новостей было слишком много, и времени, чтобы обсудить их все, ученикам явно не хватило. Нотт на ужин не поднялся, и Гермиона не знала, что и думать. Поэтому она уныло ковыряла картофель у себя в тарелке и думала, что ей теперь делать. Самым разумным было забыть обо всем, постараться поменьше общаться с Ноттом и сосредоточиться на учебе. Но одна мысль о том, что она может помочь снять проклятье, задвигала все аргументы на такую дальнюю полку сознания, что Гермионе с трудом удавалось их снова отыскать.
— Он, должно быть, не видел улыбки Моны Лизы… — пробормотала она вслух, чтобы лучше осознать этот факт.
— Гермиона, какой Лизы, очнись! Мне позвать преподавателей? — Ханна пихнула ее в плечо.
Гермиона вынырнула из своих мыслей и поняла сразу две вещи: что, во-первых, ужин почти закончен, а во-вторых, оставшиеся в Большом зале ученики шумят совсем не так, как должны. Глянув по сторонам, Гермиона тут же нашла причину шума. И конечно, она была в центре гриффиндорского стола. Что там происходило — было непонятно из-за толпы, но несомненно это было что-то очень интересное.
— Я разберусь, Ханна, — устало вздохнула Гермиона и, встав, быстро направилась воплощать свои слова в жизнь.
Дела оказались гораздо хуже, чем она могла рассчитывать. С одной стороны стола стояли Гарри и Малфой, а с другой — Рон и Джинни.
— Да как тебе не стыдно, вот так при всех! — возмущался Рон.
— А с чего мне должно быть стыдно? — надменно удивился Малфой и, повернув к себе лицо Гарри, поцеловал.
По толпе прокатилось улюлюканье пополам с возмущенными возгласами, и Гермиона осознала, что не знает, к какому звуку она хотела бы присоединиться. Гарри выглядел счастливым, а Малфой казался искренним. Но Джинни выглядела несчастной, а Рон рассерженным. Надо снять со всех баллы и заставить разойтись. Эта идея почему-то прозвучала в голове голосом Нотта. Но прежде чем Гермиона успела что-либо сказать, ее грубо отпихнули в сторону, а Гарри и Малфоя окатило тыквенным соком.
— Смотри сюда, придурок Поттер, — сказала Паркинсон, поставив пустой кувшин на стол, а потом схватила Джинни за волосы, притянула к себе и впилась ей в губы поцелуем.
— Целующиеся девчонки ничего так смотрятся, — одобрил Дин в воцарившейся тишине.
Толпа взорвалась комментариями. Панси продолжала яростно целовать Джинни, которая даже сопротивляться не пыталась. Рон стоял с открытым ртом, Гарри, сжав зубы, смотрел, не отрывая глаз и никак не реагируя на трясущего его за плечо Малфоя.
— По десять баллов с Гриффиндора и Слизерина за неподобающее поведение.
Голос Нотта, громкий и холодный, заставил всех присутствующих замолчать.
— Считаю до трех, после штрафую всех, кто останется в зале, — так же холодно продолжил Нотт. — Один!
— Да пошел ты, — ответила Панси, оторвавшись от взъерошенной Джинни.
Однако ретировалась из зала куда быстрее, чем можно было ожидать после такого заявления. Как, впрочем, и все остальные.
— Гермиона? — удивился Нотт. — Ты почему не остановила их? Это же нарушение дисциплины.
— А сам ты дисциплину не нарушал сегодня случайно? — ехидно спросила Гермиона.
— Я помню. Как раз пропустил ужин, отрабатывая, — Нотт нашел чистую тарелку и начал накладывать на нее еду, то, что стол был гриффиндорский, его совершенно не смущало.
— Тео, нам нужно поговорить.
— Давай поговорим, — легко согласился тот.
— Не сейчас и не здесь.
— Хорошо, когда и где?
— После отбоя, ммм…
— Предлагаю развлекательный маршрут: ванная старост, Астрономическая башня и три чулана на третьем этаже. А если будет мало — заглянем в оранжереи.
Гермиона моргнула. Что за ерунда? Нотт что, приглашает ее в самые романтичные места Хогвартса? Он что, и правда собирается… от этой мысли щеки вспыхнули, и сердце почему-то радостно забилось, а внизу живота совершенно неожиданно начало приятно тянуть.
— Гермиона? Если ты не хочешь — мы можем никого не штрафовать, просто сделаем выговор.
— А? Да! Нет! Хорошо, — чувствуя себя полной идиоткой, Гермиона развернулась на каблуках и поспешила вон из Большого зала.
— Я зайду за тобой, — крикнул вдогонку Нотт.
Смятение чувств. Вот как называлось то, что она сейчас испытывала. Она раньше и не знала, как это. Только в книгах читала. И все эти героини, которые в смятении кидались прочь после поцелуя с возлюбленным, казались ей жутко глупыми и непоследовательными. И вот теперь она сама сбежала от Нотта и испытывает это самое смятение. Хотя они даже не целовались. Ну, во всяком случае сейчас.
— Соберись, Гермиона, — вслух сказала она и, расправив плечи, степенно начала подниматься по лестнице в гостиную. До отбоя было еще время, и она собиралась решить пару задач по нумерологии.
========== Глава 8 ==========
В гостиной ее встретили взбудораженная Джинни и обалдевший от произошедшего Рон. Гарри ожидаемо не было. Наверняка тоже переваривает случившееся, но в компании Малфоя.
Стараясь не обращать внимание на Джинни и Рона, строивших теории заговора вокруг одного несчастного поцелуя, Гермиона разложила учебники и принялась за задание. У нее почти получилось сконцентрироваться, когда слуха коснулось знакомое имя.
— Это Теодор Нотт, говорю тебе! — возмущенно воскликнул Рон.
— Он-то при чем? — удивилась в ответ Джинни.
— Да при том! Хочет как можно больше слизеринцев свести с нами!
— И кого он свел? Кроме Гарри и Малфоя? — Джинни скептически сложила руки на груди. — Да и то он ли?
— Погоди, ты увидишь, что я прав!
— А если нет, то что?
— Ставлю пять галлеонов!
— Рон, ты мог бы ставить потише, — не выдержала Гермиона. — Некоторые тут все еще учатся.
— Да, прости, — спохватился Рон и, подвинув стул, уселся рядом. — Хочешь, я тебе помогу?
— Это, во-первых, нумерология, а во-вторых, списать зельеварение я тебе не дам, — категорично заявила Гермиона, сразу раскусив его хитрый план.
— Да ладно, может, я правда помочь хочу. Вот у тебя задача не решена, — Рон ткнул пальцем в строчку цифр, написанных Ноттом.
— Это устная задача. И вообще не из программы.
— А кто ее написал? Это же не твой почерк, хоть и знакомый, — Джинни подсела с другой стороны.
— Да это Нотт баловался, — рассеянно пробормотала Гермиона, пытаясь высчитать последнее недостающее число в пифагоровом квадрате.
— Теодор Нотт! — взвыл раненым китом Рон. — Он пишет в твоей тетради! Даже я не пишу в твоей тетради!
— Потому что ничего умного ты в ней не напишешь, — закатила глаза Гермиона. — Все, забудь.
— Ну уж нет. Как это считается? — Рон схватил пустой пергамент и начал выписывать на него цифры. — Джинни?!