— Занимаюсь, — соврала Гермиона, откидывая волосы назад.
— А. Я тебе книжку принес. Мы с Драко вскрыли тайник вчера вечером, и там было вот это, — он положил поверх книги Гермионы тоненькую книжечку в твердом переплете. — Книга, написанная профессором Снейпом. Прикинь, их там было десять штук.
— Весь тираж? — поразилась Гермиона, беря книжку в руки.
— По какой-то причине он не хотел, чтоб ее читали, — Гарри пожал плечами. — Эта предназначалась для фамильной библиотеки Блэков, но я решил, что ты ее хоть прочтешь.
— Гарри, это так здорово! Надо показать Тео!
— Малфой вернул ему экземпляр из его фамильной библиотеки, — вздохнул Гарри. — А еще он меня бросил.
— Кто? — Гермиона уже открыла первую страницу книжки.
— Малфой, — Гарри положил руку поверх текста, заставив Гермиону поднять глаза. — Драко меня бросил.
— Почему? — Гермиона спросила скорее из вежливости, чем из интереса, у нее сейчас совсем не было сил сочувствовать проблемам других. Со своими бы разобраться. Но Гарри, кажется, не заметил фальши, потому что снял очки и, повертев их в руках, ответил:
— Сказал, что ему чужого не надо. Сказал, что это было весело, но настало время вернуть мое тело туда, где сердце.
— И что это значит, по-твоему? — теперь Гермиона по-настоящему заинтересовалась.
— Намек на Джинни, конечно. Только… Я не знаю… Да, ничего кроме секса у нас с ним не было. Но Джинни… Я, может, ее тоже не люблю.
— А мне нравится Тео, — призналась Гермиона. — И я тоже не знаю, как быть.
— Думаешь, а вдруг это просто увлечение, — понимающие протянул Гарри. — А вдруг завтра это пройдет. А вдруг…
— Вот именно, с Роном мы вместе уже долго.
— Пять!
От этого крика они оба вздрогнули.
— Шесть!
Гермиона вскочила.
— Что происходит? — недоуменно спросил Гарри.
— Семь!
— Не знаю, но это вон за теми кустами, — быстро сориентировалась Гермиона.
Пригибаясь, как под обстрелом, они быстро пересекли двор и выглянули из-за кустов.
Место было достаточно укромным, и если бы присутствующие так не шумели, их никто бы не заметил здесь.
— Десять! — отчеканил Блейз Забини.
— Одиннадцать! — тут же откликнулся Драко Малфой.
— Двенадцать! — фыркнул Теодор Нотт
— Тринадцать! — не осталась в стороне Панси Паркинсон. — Романтичная сумма!
Гермиона никак не могла понять, за что они торгуются. Потому что четверо слизеринцев окружили Рона и Джинни.
Джинни стояла грустная, а Рон возбужденно облизывал пересохшие губы. И тут Гермиона заметила еще кое-кого. В кустах напротив, сжав в руках кисейный платочек, стояла Лаванда Браун.
Потянув Гарри за собой, Гермиона двинулась к ней.
— Пятнадцать!
— Лав, что происходит?
— Семнадцать!
— Ой, Гермиона! — пискнула Лаванда. — Это торги. Старинный обычай. Бон-Бон… То есть Рон, как старший брат, может сейчас же благословить помолвку с тем, кто даст больше.
— Двадцать!
— И что, Джинни собираются купить за двадцать галлеонов? — Гермиона скривилась и собиралась уже устроить хорошенькую взбучку Рону за такие выходки.
— Тысяч. За двадцать тысяч, — с упоением ответила Лаванда. — Считается, что чем дороже цена, тем большая любовь ждет пару.
— Но Джинни… — попыталась возразить Гермиона, глядя, как по щекам младшей Уизли текут слезы, а Рон даже не замечает этого.
— Двадцать пять, — надменно выдал Малфой.
— Пятьдесят! — Гарри выбрался из кустов. — Пятьдесят тысяч, Рон.
Рон молчал, хватая ртом воздух и таращась на Гарри испуганными глазами.
— Сдаюсь, — выкрикнула Панси.
— Я тоже пас, — согласился Забини.
— И я, пожалуй.
— С приобретением, Потти.
Слизеринцы как по команде развернулись и побрели в сторону школы.
Гермиона краем глаза видела, как Гарри извиняется перед Джинни и как та бросается к нему на шею. Как Рон понимающе трет нос. А Лаванда психует в кустах. Но это все было неважно, потому что Теодор Нотт только что торговался за Джинни Уизли. И от этого в груди так болело, что невозможно было вдохнуть. Ведь еще вчера он сказал ей… Ей, а не Джинни. Это ведь она сняла проклятье. А теперь он… Даже видеть целующихся Лаванду и Рона на шестом курсе было не так больно, как сейчас.
— Слава Мерлину, что они отступили, — облегченно пробормотал Гарри. — Потому что больше пятидесяти тысяч у меня нет.
— Не хочу тебя расстраивать, друг, но они бы отступили, назови ты хоть какую цену, — Рон рассмеялся. — Лаванда, спасибо за помощь. Джинни… Ай, не бей меня!
— Что ты сказал? — Гермиона резко обернулась.
— «Ай, Джинни, не бей меня», — послушно повторил Рон.
— Нет, до этого.
— А, ты про то, что нет никаких торгов, просто Малфой чуть меньшая скотина, чем я думал.
— То есть они это специально?
— Ну да, а что, опять какие-то правила нарушили? Так там вроде ж Нотт…
— Рон, давай расстанемся.
— Че?
— Расстанемся. Разойдемся. Не будем парой. Прости, — протараторила Гермиона и со всех ног бросилась к своей сумке. Подхватив ее и книжку, подаренную Гарри, она поспешила за слизеринцами.
Те, к слову, не особенно спешили, больше дурачились. Малфой пытался отобрать у Панси леденец, а Забини и Нотт играли вокруг них в салочки. В какой-то момент Тео изловчился и, схватив Забини за галстук, потянул к себе и начал ощупывать пальцами его лицо. Забини застыл. Панси случайно уступила Малфою конфету, которую тот, не заметив, уронил.
— Вы бы видели свои лица! — рассмеялся Нотт.
— Ты придурок!
— Идиот!
— Я из-за тебя поседею, кретина кусок!
Гермиона улыбалась, глядя на то, как три слизеринца от души лупят четвертого.
Панси заметила ее первой, толкнула Малфоя, тот Забини. Последним обернулся Нотт. И его улыбка померкла.
— Мы вас оставим, — дипломатично сообщил Малфой, и трое слизеринцев ретировались с такой быстротой, что Гермиона могла бы решить, что они аппарировали, если бы в школе это было возможно.
— Я… — начала Гермиона и замолчала. Что «я». Надо было хоть придумать что-то.
— Я верну тебе значок завтра, хорошо? — опередил ее Нотт.
— Что? Почему? — такого поворота она не ожидала. Какого угодно, но не такого.
— Я понимаю, что тебе неприятно будет работать с человеком, который причинил тебе боль.
— Во-первых, Забини причинил боль больше себе, а во-вторых… — Гермиона не придумала, что во-вторых, но надеялась, что молчит достаточно многозначительно, чтобы Тео сделал это сам.
— Но ведь в моем облике… Ты ненавидела меня в тот момент с такой силой, что она смогла победить проклятье.
— А за момент до этого я… Может, это была вовсе не сила ненависти… — Гермиона чувствовала, как приливает жар к щекам. Что она несет? — И я твою отставку не принимаю… не смей меня бросать с горой документов… Тем более что я бросила Рона… кроме того, хэллоуин…
Нотт сделал шаг к ней, потом еще один. Гермиона с замиранием сердца ждала, что он сделает. Он протянул руку и забрал у нее из рук книгу.
— Ты уже читала?
— Еще нет.
— Хочешь прочесть ее вместе?
— Да, — облегченно выдохнула Гермиона.
— Тогда почему бы нам не прогуляться в Хогсмид? Прочтем книгу, а потом еще что-нибудь придумаем.
— Так далеко?
— Мы же старосты, мы не можем нарушать школьные правила. — Нотт аккуратно взял Гермиону за руку и переплел ее пальцы со своими. — Я еще и за вчерашний погром-то не отработал.
— Мы должны ловить парочки, а не подавать им пример, — Гермиона вздохнула и покрепче сжала его руку. — Ну пойдем.
— И по дороге нужно найти парикмахерскую.
— Зачем?
— После выходки Блейза мне что-то разонравилась моя прическа, — Нотт намотал на палец упавшую на глаза прядь. — И кстати, Гермиона…
— Ммм?
— Твое лицо по-прежнему самое прекрасное, что я видел в своей жизни.