Гермиона сдержала улыбку. «Немного» — это мягко сказано.
— Но как ты узнал?
— Джинни мне сказала.
— Не может быть!
— Она не хотела. Случайно вышло.
То, каким тоном Нотт произнес последнюю фразу, не оставило сомнений в том, что никакой случайностью здесь и не пахнет. Гермиона наблюдала за тем, как Нотт выбирает из своей тарелки кусочки моркови и складывает их на салфетку, и думала, что его не зря распределили на Слизерин. Добрый, умный, красивый парень никак не мог попасть в этот гадюшник, если бы не обладал соответствующими качествами. Например, умением выведать секрет.
— Знаю, о чем ты думаешь, — сокрушенно вздохнул Нотт.
— Да? — насторожилась Гермиона. Может, он легилимент? И Джинни вовсе ничего ему не говорила?
— Я понимаю, что поступаю неправильно и что это вредит в первую очередь мне самому. Но знала бы ты, как я ненавижу морковь.
Гермиона вздохнула с облегчением. И кажется, сделала это слишком громко, потому что Нотт снова повернулся к ней.
— Нет, нет, я не осуждаю, — чтобы избежать его взгляда, она положила себе большую порцию рагу и сделала вид, что еда ее очень интересует.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Нотт и вернулся к ужину.
Нотт доел гораздо быстрее, чем она, но уходить не спешил. Гермиона было подумала, что он остается за столом из-за нее, но Тео не обращал на окружающих хоть сколько-нибудь заметного внимания. Он превратил свой оловянный кубок в хрустальный и, подперев голову одной рукой, пальцами другой сосредоточенно водил по кромке. Хрусталь в ответ издавал тихий, но отчетливый звон, Нотт цокал языком и подливал в кубок ягодный морс или наоборот отпивал и снова принимался водить по кромке пальцами. Гермиона наблюдала за процессом настройки кубка и пыталась представить, какой звук в итоге должен получиться. В какой-то момент ей начало казаться, что она догадывается, сколько еще морса нужно долить. Она так увлеклась процессом, что забыла, что собиралась найти Джинни. Все, что ее волновало в этот момент — это что Нотт опять долил слишком много. Она уже открыла рот, чтобы об этом сказать, но ее прервал Рон.
— Ты еще долго здесь? — спросил он, нависнув над столом и гневно сверкая глазами в сторону Нотта.
— О, Рон, я не заметила, как ты подошел, — спохватилась Гермиона.
— Ну еще бы, — Рон в сердцах стукнул по столу с такой силой, что кубок Нотта опрокинулся.
— Минус пять баллов с Гриффиндора, — протянул Нотт, наблюдая, как красное пятно расползается по темному дереву. — По квоффлам лупи́те, мистер Уизли.
— Гермиона! — возмутился Рон.
— Что? Стучать кулаком об стол — это нарушение норм этикета. — Гермиона, достав палочку, ликвидировала лужу и повернулась к Нотту. — Директор прислала примерный план вечера памяти, когда ты свободен?
— Для тебя и школы я свободен всегда, — Нотт широко улыбнулся.
— Тогда прямо завтра с утра и посмотрим. — Гермиона встала.
— До завтра, — попрощался Нотт, вновь потянувшись за кувшином с ягодным морсом.
— «Для тебя и школы я свободен всегда…» — передразнил Рон, когда они с Гермионой отошли на порядочное расстояние от стола старост.
— Прекрати.
— Ты должна быть на моей стороне, вообще-то! — обиженно заметил Рон. — Этот хмырь ни за что снял баллы, а ты его еще и поддержала!
— Рон, представь себе, если бы Нотт подошел к твоему столу и грохнул по нему кулаком. Ты бы что сделал?
— Грохнул бы ему кулаком в челюсть, — не задумываясь, выпалил Рон. — Драккл, ты права. Я просто разозлился. Ты сидела там и пятнадцать минут на него пялилась, не отрываясь.
— Я не пялилась, а смотрела, и не на него, а на кубок, — с несчастным видом пояснила Гермиона.
— Ну да, конечно… — фыркнул Рон.
— Тео на нем играл, — сделала последнюю попытку объяснить Гермиона.
— Уже Тео…
— Рон, — Гермиона остановилась. — Ты меня любишь?
— Конечно люблю! Почему ты спрашиваешь?!
— Вот и я тебя люблю. И мне неприятно, что ты считаешь, что я могу засматриваться на других парней. Это так же обидно, как если бы я ревновала тебя к Парвати.
— Да мне никто, кроме тебя…
Гермиона прервала его легким поцелуем.
— И мне тоже. Поэтому, пожалуйста, не мешай нам с Тео вместе работать.
— Но если он решит… — Рон махнул рукой в сторону, сам, вероятно, не понимая, что такого может решить Нотт.
— Если он решит — я знаю много заклинаний, неприятных и разных, — улыбнулась Гермиона.
— Нет. Если он решит — ты должна прибежать ко мне. Так правильнее! — улыбнулся Рон, обняв Гермиону за плечи. — Я защищу тебя и твою честь.
— Ну ладно, я велю ему стоять на месте и тут же побегу искать тебя, — Гермиона рассмеялась, и они двинулись дальше по коридору. — А куда это мы идем?
— Как куда? В ванную старост.
— Зачем?
— А зачем, ты думаешь, парень и девушка могут идти в такое романтичное место незадолго до отбоя?
— В школе нельзя… Рон, мы же договорились, — Гермиона в панике огляделась по сторонам, не слышит ли их кто. Но коридор был пуст. Рука Рона сползла с плеча сначала на спину, потом на талию, а потом совершенно неприличным образом расположилась на бедре.
— Это за тот раз, когда мама нам помешала, — прошептал Рон ей на ухо. И Гермиона сдалась. В день перед отъездом в Хогвартс миссис Уизли и правда очень не вовремя решила зайти к Рону в спальню. И они так и не успели побыть вместе. Так что можно сделать исключение на этот раз. Один раз.
— Но только один раз, — озвучила Гермиона свое решение. — И до каникул никаких… нарушений правил.
Рон счастливо кивнул.
***
В гостиную они вернулись за двадцать минут до отбоя. Рон был задумчив, Гермиона слегка раздражена. Вообще-то, в том, что она была довольно равнодушна к сексу, она винила прежде всего себя. Это ведь она не могла перестать думать о посторонних вещах и сконцентрироваться на процессе. Но в этот раз, к ее удивлению, в том, что она не получила удовольствия, был виноват совершенно неожиданный человек. Теодор Нотт.
Сначала все шло хорошо. Ванная старост с цветной пеной и горячей водой располагает к романтике сама по себе, соскучившийся Рон был страстным и нежным, и у Гермионы почти получилось отключить голову и насладиться процессом, но в самый ответственный момент она как будто услышала тот самый звук, который издавал кубок под пальцами Нотта.
«Надо ловить парочки, а не подавать им пример».
Громко и отчетливо. Голос, интонация, как будто Нотт стоял прямо перед ней.
«Это мой долг как старосты».
Голос Нотта повторял и повторял эти фразы в ее голове. Его пальцы водили по кромке кубка. И Гермиона никак не могла избавиться от этого наваждения. Тело все еще чувствовало приятные толчки, но они даже на секунду не смогли отвлечь ее от голоса Теодора Нотта. Фразы распадались и склеивались в совсем другие.
«Долг старосты — подавать пример».
Что она делает? Она сняла с Гарри двадцать баллов за пьянство.
«Мой долг — ловить парочки».
Позволила снять баллы с Рона. Что она делает? Минус сколько баллов за это? К своему стыду она даже не заметила, что Рон кончил.
«Как старосты».
Сколько баллов за секс в ванной старост? Она думала об этом, пока одевалась и пока они с Роном шли в гостиную. Думала и не могла понять, почему это ее так волнует. Она и раньше нарушала правила. Но никогда не чувствовала таких угрызений совести. Да и сам Нотт. Еще неизвестно, какие правила нарушает он. Но все же. Нельзя было этого делать. Как она сможет теперь с чистой совестью снимать баллы с других, если сама совершила такой проступок. Пятьдесят баллов. Этого будет достаточно. Но такое количество за раз вызовет вопросы. Драккл.
— Я пойду спать, — тихо, как будто надеясь, что она не услышит, сказал Рон.
— Хорошо. А Гарри уже спит?
— Он с обеда как ушел с Малфоем, так я его не видел. Слизеринский ублюдок.