— Оу, есть уже «мы». Вот это скорость у наших сплетниц, — рассмеялся Гарри. — Я как раз иду в подземелья, поговорим по дороге?
Гермиона кивнула, и они прогулочным шагом двинулись по коридору.
— Что ты хочешь знать? — спросил Гарри через некоторое время, так как Гермиона никак не могла придумать, как покорректнее задать вопрос.
— Что происходит? Ты уже третий день шляешься с Малфоем неизвестно где. Мы с Роном беспокоимся. Пойми правильно.
— Прости, — Гарри виновато покачал головой. — Я несколько увлекся, пожалуй. Просто мы с Драко… Даже не знаю, как объяснить, чтобы ты меня поняла. Он как новая книга! Аннотация была не очень, но внутри целый новый мир.
Гермиона вздернула брови.
— Когда это Гарри Поттер вдруг освоил метафоры?
— Это тоже Драко, — Гарри потер шею. — Мне так нравится, как он говорит.
— Но зачем ты пытался вломиться в кабинет зельеварения? Это тоже Драко придумал?
— Ну… Вообще-то, это тайна, — Гарри подал Гермионе руку, помогая спуститься по ступенькам. — Мы ищем одну вещь, принадлежавшую профессору Снейпу. Это важно для нас обоих, но ничего сверхсерьезного или опасного.
— И что это за вещь? — насторожилась Гермиона.
— Мы не знаем. Знаем, что она квадратная и узорная. Где-то семь на семь дюймов в основании.
— Что-то мне это напоминает, — скептически заметила Гермиона.
— Нет, это точно не оно, — горячо заверил Гарри. — Я спрошу Драко, можно ли тебе рассказать, хорошо?
— Хорошо, но не тяни с этим. Если ты вляпался в историю, то мы с Роном…
— Тоже хотите в нее вляпаться? — перебил Гарри и рассмеялся.
— Хотим тебе помочь из нее выбраться, — закончила свою мысль Гермиона. — Ты знаешь пароль?
— Конечно. А что, Нотт тебе не сказал?
Они с Гарри остановились напротив новой фальшивой стены, которая служила дверью в гостиную Слизерина.
— Зачем мне их пароль?
— Ну, — Гарри снова потер шею. — Мне кажется, что ты тоже немного вляпалась… В Теодора Нотта.
— Что? Что за странная идея, вообще? — возмутилась Гермиона.
— Ты редко бегаешь за руку с парнями, если это не я и не Рон, — Гарри смотрел в пол, но Гермиона сразу поняла, что он пытается прощупать почву. Неумело и глупо, и наверняка по просьбе Рона.
— Ничего такого в том, что он помог мне добежать до кабинета, нет. И вообще, Нотт холоден к девушкам.
— Вот это новость. Надо Драко сказать.
— Уж он-то, я думаю, в курсе, назови уже пароль.
Гарри пожал плечами и открыл уже рот, но пароль не потребовался: стена разъехалась на две части и из проема выскочила Панси Паркинсон, чуть не сшибив с ног Гермиону. А следом за ней — Теодор Нотт.
— Чисто белая, Паркинсон! — заорал Нотт ей вслед. — И не дай Моргана, она будет хоть на полтона серее, чем гребаный первый снег на плечах ангела! Ты меня поняла?!
— Да чтоб тебя дракклы сожрали! — крикнула в ответ Панси.
— Подавятся! А ты наденешь белое! Или пожалеешь, что родилась! — Нотт орал, наморщив от злости нос, его рот кривился в жутком оскале, превращая красивое лицо в отталкивающую маску. Волосы, обычно ниспадавшие гладкой волной, растрепались и наэлектризовались, отчего отдельные волоски стояли дыбом. Присутствующих Гарри и Гермиону он не замечал и поэтому явно не сдерживался.
— Да, хорошо! Чтоб ты сдох со своими правилами! — крикнула Панси и, вытерев рукавом слезы, убежала.
Гермиона хотела шагнуть к Нотту и высказать ему. Все высказать. Что нельзя так орать. Нельзя угрожать ученикам. И тем более заставлять что-то делать против их воли. Но Гарри поймал ее за руку и покачал головой.
Нотт тем временем выдохнул и, откинув волосы за спину, вернулся в гостиную. Гарри и Гермиону он то ли не заметил, то ли проигнорировал. По его вечно блуждающему взгляду нельзя было сказать наверняка. Но вот Гарри явно вознамерился узнать, что происходит. Секунда — и Гермиону накрыла серебристая ткань, а Гарри обнял ее одной рукой за талию. Скрывшись под мантией-невидимкой, они скользнули в закрывающийся проход.
В гостиной собрался весь Слизерин. От первого курса до восьмого дополнительного. Большинство из присутствующих смотрело в пол, те, кто посмелее, на Нотта, облокотившегося на каминную полку.
— Итак, как я уже сказал, это наш шанс показать им, что мы не враги, — медленно произнес Нотт, смотря на огонь в камине. — И это не только ради присутствующих здесь. Но и ради всех будущих слизеринцев. Наши семьи поколениями учились на этом факультете. И нет оснований считать, что следующего Малфоя или Гринграсс распределят на другой.
— Как и следующего Нотта, — подал голос Забини.
— И следующего Забини, Блейз, — напомнил Нотт. — Директор поддерживает идею белых мантий на дне памяти как знака покаяния старшекурсников и нравственной чистоты младших.
— Мы должны сделать это. — Дафна подошла к Нотту и положила руку ему на плечо. — Тео прав, мы никому не нужны, даже наш декан предпочитает пить медовуху, закрывшись в собственной спальне, вместо того, чтобы помочь нам вернуть статус. Если мы не начнем что-то делать сами, то за Слизерином окончательно закрепится статус темных колдунов и изгоев.
— Спасибо, Астория, — поблагодарил Нотт.
— Я — Дафна, — Грингасс закатила глаза. — Когда ты уже запомнишь?
По гостиной прокатились смешки. Гермиона тоже улыбнулась. Напряжение начало спадать.
— Делаем так, как сказал Тео, — Дерек Монтгомери, новый староста Слизерина, который так не хотел им быть, встал со своего места. — Кто не сделает — тот пожалеет, это ясно?
Раздался нестройный гул голосов, из которого Гермиона поняла, что желающих особенно нет, но ради факультета и чтобы не пожалеть — все согласны.
— Тогда старшие курсы помогут младшим с трансфигурацией парадных мантий. Пока все свободны.
Слизеринцы начали расходиться. Гарри прижал Гермиону к стене, чтобы их случайно не задели, зато дверь теперь стояла открытой настежь: ученики спешили на обед.
Нотт так и не обернулся, все смотрел в огонь камина.
— Нам лучше уйти и сделать вид, что мы только пришли, — прошептал
Гарри.
Гермиона была согласна. Раньше она и подумать не могла о том, что у Слизерина все настолько плохо. Зато теперь она понимала, зачем Нотту становиться старостой школы. Помочь своему факультету в такой ситуации он мог, только наладив контакт напрямую с директором. Потому что Гораций Слагхорн, в отсутствие других кандидатур оставшийся деканом Слизерина, был стар, и, если уж начистоту, отвернулся от своих учеников. Даже Клуб слизней в этом году не принимал слизеринцев.
Из гостиной выбрались без происшествий, Гарри завел их в темную нишу за какой-то уродливой статуей и принялся складывать мантию-невидимку.
— Мы должны ему помочь, — твердо сказал он. — Беру свои слова назад, ты не вляпалась, а Нотт реально заслуживает своего места.
— Драко что-то говорил тебе… обо всем этом?
— Конкретно об этом — нет. Но я знаю, что ему отказали везде, куда он подавал резюме.
— Немудрено. Они и правда ведь, —Гермиона пожала плечами, — не поддержали наше сопротивление, а родители многих примкнули к Лорду.
— Да, это так. — Гарри посмотрел на нее в упор решительно и упрямо, как смотрел всегда, когда что-то уже решил и переубеждать его бесполезно. — Драко стал Пожирателем. Панси хотела сдать меня Волдеморту, Забини наживался на чужом горе, а старшие курсы отрабатывали круцио на первокурсниках других факультетов. И это останется с ними навсегда. Но кроме этих людей в Слизерине, так же как в Гриффиндоре, есть те, кому тогда было одиннадцать и кому одиннадцать сейчас. И они не виноваты в том, что произошло. И те, кто поступит в следующем году и кого распределят в Слизерин — не виноваты тем более.
— Я это понимаю. Но, Гарри, они правда раскаиваются или это просто уловка?
— У нас есть неделя, чтобы это выяснить. Пойдем, найдем все-таки Драко.
В гостиной Слизерина царила идиллия. Невозможно было поверить, что пятнадцать минут назад здесь бушевал скандал. Нотт, безупречный, как греческая статуя, и безмятежный, как будто только что выпил галлон успокоительного, сидел в окружении десятка младшекурсниц, которые радостно вещали наперебой.