Полицейский Миронов и контрабандист Артюшенко были так непохожи друг на друга, что Антон Игнатов даже улыбнулся. Один — молодой, высокий, спортивного вида, с правильными чертами лица, уверенным взглядом. Второй — пожилой, с лишним весом, с редкими волосами и испуганным взглядом.
Но хотя они рядом и смотрелись несколько комично, ситуация была серьезной. Миронов не шутил. За хранение, и тем более распространение, запрещенных продуктов питания по закону полагалось длительное лишение свободы.
— Вот постановление о проведении в вашем доме обыска, — Миронов протянул Артюшенко пластиковый листок с лазерной прокурорской печатью, а потом приказал своим подчиненным: — Начинайте! И смотрите внимательно! Может быть, он ещё что-нибудь прячет.
Полицейские, в том числе Антон Игнатов, разошлись по комнатам, приступили к обыску. Хозяин дома остался под присмотром одного полицейского. Миронов ходил по гостиной, рассматривал предметы, старые фотографии, но ни к чему не притрагивался.
— Что же это вы, Илья Федорович, — спросил он, обводя руками гостиную, — живете в таком старом доме? Ведь вы же, кажется, работаете, получаете за это деньги. Деньги небольшие, я знаю, но на лучшее жилье вполне хватит. А вы вместо этого покупаете вредные продукты…
Илья Федорович несколько секунд молчал, а потом ответил:
— А вы их пробовали? Не такие уж они вредные. И вкуснее тех, что продаются официально.
Полицейский небрежно отмахнулся рукой.
— Прекратите. Я сто раз слышал подобные разговоры. Вы просто зависимы от вредных продуктов. К сожалению, вылечить вас, похоже, нельзя.
Антон в это время осматривал кухню. Она была небольшой, даже тесной. Открыл холодильник. Несколько упаковок из супермаркета. Ничего запрещенного. Правда, срок хранения этих продуктов уже истек, но к хозяину дома из-за этого не могло быть претензий. Правительство рекомендовало сдавать просроченные продукты на переработку или утилизацию. Однако за невыполнение этой рекомендации уголовная ответственность не предусматривалась. Пока не предусматривалось.
Антон принялся методично открывать ящики кухонных шкафов. Он делал это неохотно, без всякого желания и тем более рвения.
Во-первых, на кухне было грязно. По меркам Антона грязно. Да и по меркам любого другого нормального человека. А вот хозяин этого дома так не думал. Ему, видимо, доставляло удовольствие оставлять на столе грязные тарелки, ложки, вилки, чашки и кастрюли.
Во-вторых, он почему-то жалел Артюшенко. Кому-то другому он в этом никогда бы не признался. А самого себя не обманешь. Да, он испытывал жалость к этому неряшливому старику. Может быть не жалость, а сочувствие? Но разве можно сочувствовать преступнику?
Выдвинув нижний ящик кухонного стола, Игнатов увидел вскрытую упаковку безкалорийных молочных вафель фирмы «Митек». Одна из тех упаковок, которые накануне привез Артюшенко. Внутри нее россыпью лежали шоколадные конфеты в яркой разноцветной упаковке. Такие конфеты Антону и его коллегам уже приходилось изымать. Лабораторные анализы показали, что в них содержится огромное количество калорий. Очень вредные для здоровья конфеты.
«Килограмма два», — подумал Антон, взяв в руки коробку.
Он направился в гостиную, чтобы обрадовать Миронова. В гостиной ничего не изменилось. Артюшенко по-прежнему стоял в центре комнаты. Полицейский, державший наготове автомат, находился шагах в пяти от него. Миронов со скучающим видом смотрел в окно.
— Нашел, — сказал Игнатов, ставя коробку на стол.
Миронов подошел к столу, взял одну конфету и попытался прочесть текст, написанный на её обертке. Разобрав несколько слов, полицейский довольно улыбнулся:
— Молодец, Антон! Это то, что мы ищем.
Потом он повернулся к Артюшенко.
— Вот видите, Илья Федорович, а вы говорили, что ничего запрещенного в доме не храните. Зачем же вы обманываете полицию? Нехорошо.
Хозяин дома стоял с опущенной головой и не отвечал.
Против такой улики все слова бесполезны.
Миронов насмешливо улыбнулся и повернулся к Антону.
— А где вторая коробка? Ты её нашел?
— Нет.
— Так давай ищи! Думаешь, мы здесь весь день будем прохлаждаться?
Не дожидаясь ответа своего подчиненного, Миронов приказал полицейскому, охранявшему Артюшенко:
— А ты проверь подсобное помещение на улице.
Полицейский тут же вышел из гостиной. Антон в свою очередь направился на кухню и принялся опять осматривать ящики. Очень быстро в одном из них он нашел вторую коробку «митековских» молочных вафель, в которой на самом деле были контрабандные конфеты. Он только начал её распаковывать, как вдруг из гостиной раздался пистолетный выстрел.