Оказавшись у себя в номере, Тарасов первым делом растворил в горячей воде молекулярное лицо и молекулярные перчатки. Это были улики, связывавшие его с сегодняшними убийствами. Теперь их нет, и, значит, практически невозможно доказать его причастность к этим преступлениям.
Наемный убийца посмотрел на экран своего коммуникатора. Маленькая зеленая точка вверху устройства показывала, что ему пришло новое сообщение. Координатор писал:
«Срочные переговоры на Венере. Вылетай немедленно. В следующую пятницу ты должен быть в Венера-сити. Подробности позже».
Глава 4
В кабинете комиссара полиции Землеполя Ивана Федоровича Юрченко было душно. А может быть это только казалось детектив-сержанту Антону Игнатову, который стоял перед начальством, гадая, что с ним теперь будет.
Ничего хорошего ждать не приходилось. Кто-то из его коллег доложил, то есть попросту «настучал» Юрченко, что он, Игнатов, во время задержания Артюшенко присвоил запрещенные продукты питания.
Да, Антон во время обыска сунул в свой карман несколько контрабандных конфет. Зачем? Хороший вопрос. Он и сам не знал. На самом деле ему они не были нужны. Он их даже не хотел есть. Раньше он уже пробовал запрещенные продукты. Они ему не понравились. У них совсем не такой вкус, как у безкалорийных продуктов, к которым с детства привык Антон.
Но вкус не главное. Главное, чтобы продукты не наносили вред организму человека. А калорийная пища, как давно известно, очень вредит здоровью.
В общем, взял Антон эти конфеты со злости, так как был раздражен поведением своего друга Алексея Миронова. И вот теперь за эту глупую детскую выходку придется отвечать. Кто же его «сдал»? Вроде бы поблизости тогда никого не было…
Впрочем, Антон уже ничему не удивлялся. Современные технологии позволяли следить за человеком даже с расстояния в тысячи километров. Но в данном случае, скорее всего, «отличился» кто-то из его коллег.
— Ничего не хочешь мне рассказать, Антон? — наконец спросил комиссар полиции, внимательно разглядывая своего подчиненного. — Зачем ты подставился?
Иван Федорович Юрченко очень хорошо знал Антона, так как был приятелем его отца, Романа Игоревича Игнатова. Они когда-то давно учились вместе в университете, и до сих пор не забывали друг о друге. Правда, Роман Игоревич не пошел служить в правоохранительные органы, а занялся научной работой. А вот Иван Федорович посвятил свою жизнь полиции и дослужился до высокой должности.
Комиссару полиции Землеполя недавно исполнилось шестьдесят лет, но выглядел он моложаво. Даже седые, коротко подстриженные, волосы не старили его.
— Молчишь? Давай, рассказывай, как ты дошел до такой жизни, — повторил Юрченко.
Антон начал подробно рассказывать, как их группа обыскивала дом Артюшенко, подозреваемого в хранении запрещенных продуктов питания, но когда он дошел до того момента, как Миронов застрелил подозреваемого, комиссар полиции прервал его:
— Подожди. Ты что-то не то рассказываешь. Я у тебя спрашиваю конкретно — зачем ты взял запрещенные продукты?
— Не знаю, Иван Федорович, — пожал плечами Антон. — Случайно. Да они мне и не нужны вообще-то. Просто так получилось.
Юрченко молчал, обдумывая слова детектива. Нехорошо молчал. Губы недовольно сжаты. Это не предвещало ничего хорошего.
Если честно, то Антон надеялся на снисхождение со стороны комиссара полиции. Как-никак он ведь друг их семьи. Но, кажется, надеялся зря.
— Случайно, значит, — задумчиво повторил Юрченко, продолжая пристально рассматривать детектива, как будто впервые в жизни его видел.
Антон отвел взгляд в сторону. Что он мог сказать? Да, он повел себя как мальчишка, но ведь не расстрелять же теперь его?
— Ты хотя бы понимаешь, чем для тебя это может закончиться? Понимаешь?
«Ничем хорошим» — подумал Игнатов, а вслух сказал:
— Конечно, понимаю.
Он постарался сделать вид, что раскаивается, но судя по словам и поведению комиссара полиции, у него это не очень хорошо получилось.
— Ни черта ты не понимаешь! Мальчишка! — Юрченко с силой отбросил в сторону ручку. — В отношении тебя будут приняты соответствующие меры. И скажи спасибо, что тебя под суд не отдадут. А могли бы! И нужно! Ведь ты, мальчишка, не только себя, но и меня подставил! Всем известно о моей дружбе с твоей семьей. Если я не приму меры, то меня самого снимут с должности или вообще выгонят из полиции.