— Ага, летит, — сказал папа, да так и остался стоять с открытым ртом, таращась на мирно парящего над верхушками деревьев воздушного змея. — Не понимаю, как это возможно, — тихо бормотал он себе под нос.
Когда Волли с папой вернулись домой, то мама была уже дома. Она успела прийти из магазина и жарила блины.
— Куда вы ездили? — спросила она у Волли с папой.
— Запускать змея, которого я сам сделал, — гордо ответил Волли.
— Папа! — вдруг охнула мама и посмотрела на горшок с дорогой пальмой. — Что здесь произошло?
— Я смастерил из неё воздушного змея, — тихо сказал Волли и виновато опустил глаза.
— А ты, папа, куда смотрел? — рассердилась мама.
— Я сидел в Интернете и искал для Волли чертежи воздушного змея, — едва слышно пробормотал папа. — А давайте лучше будем есть блины, а то они остывают.
Когда Волли съел два больших блина и почувствовал, что наелся, он посмотрел на папу и сказал вполне серьёзно:
— Когда съедим блины, давай тогда строить самолёт, а?
Волли ударяет дядю Пауля лыжей
Волли упрашивал родителей:
— Пойдём купаться! Мы ходим на пляж только днём, а вечером там намного интереснее.
— Если дядя Эндель опять отпустил свою собаку бегать одну по пляжу, то мне боязно идти, — неуверенно сказала мама.
— Эта собака, наверное, думает, что весь пляж её, и пометила уже все деревья и камни в округе, — добавил папа.
— Как это пометила? — не понял Волли.
— Пёс бегает и писает везде и так дает знать другим собакам, что он тут хозяин, — объяснил папа.
— А давайте сами пописаем на все деревья и на камни и станем здесь хозяевами, — предложил Волли.
— Если человек где-то хозяин, то он устанавливает табличку или строит изгородь. А на берег моря можно ходить всем, здесь все хозяева, — сказал папа.
— Значит, нам можно на пляже писать на деревья и камни? — воодушевился Волли.
— Нет, писать мы будем дома, — ответила мама.
— А потом пойдём все вместе на пляж.
— Вот здорово! — отозвался Волли. — Может, я сегодня попробую окунуть лицо в воду.
Папа с мамой шли по узкой велосипедной дорожке, а Волли забегал то слева, то справа, то лез через большой камень, то скакал между двух муравейников. И вот тут Волли нашёл лыжу.
— Папа, мама, я нашёл лыжу, можно я возьму её себе? — крикнул он.
— Ну, бери, — разрешил папа, хотя и не очень-то понимал, что маленький мальчик будет делать с лыжей в разгар лета на пляже.
— Я смогу кататься на водных лыжах, — придумал Волли. — Или отгонять собаку дяди Энделя, если она захочет пометить маму.
К счастью, на пляже не было ни одной собаки, и Волли спокойно зашёл в воду. Лыжу он взял с собой, чтобы покататься на ней., Волли положил лыжину на воду, наступил на неё двумя ногами, и попытался двигаться рывками, как это делают горнолыжники. Но с места не сдвинулся.
— Папа, иди, покатай меня, — попросил Волли и протянул ему руки.
Папа подтащил Волли к себе, так что он вместе с лыжей мог оторваться ото дна. Но лыжа выскользнула у него из-под ног, булькнула и закачалась на воде.
— Эта лыжа слишком маленькая, он не держит тебя, — сказал папа. — Может, выкинем её или спалим вечером в костре.
Эта идея очень понравилась Волли, потому что он ещё никогда не сжигал ни одной лыжи.
Потом они вышли на берег, и мама дала им полотенца и сухие штаны. Волли закинул лыжу на плечо и первым пошёл к даче. В этот момент из-за деревьев показался дядя Пауль.
— Волли, смотри, осторожнее, не ударь дядю лыжей по голове, — крикнула мама.
Волли обернулся. Дядя Пауль тихонько ойкнул и схватился за голову.
— Что? — крикнул Волли маме в ответ.
— Осторожнее, не стукни дядю по голове ещё раз, — предостерегла мама.
— Мама, я и так осторожно, дети ведь не глупые, — ответил Волли, опять развернулся и пошёл. Дядя Пауль едва успел втянуть голову в плечи. На этот раз он отделался более легким ударом, потому что лыжа задела его только по затылку.
— Простите, пожалуйста, — извинилась мама, когда дядя Пауль подошёл к ним, — он не специально.
— Да ничего, не очень больно, — усмехнулся дядя Пауль, потирая затылок, и пошёл дальше, размышляя вслух: работаешь целый день в городе, трудишься, стараешься для людей, наконец приезжаешь домой. Идёшь купаться, и тут какой-то сорванец лупит тебя по голове лыжей. Я, наверное, единственный человек на свете, кому третьего июля в десять часов вечера два раза подряд досталось по голове лыжей. Дядя Пауль глубоко задумался.