VII
Следующие три дня прошли в гнетущей неизвестности — Дэн не выходил на связь, и я терялась в догадках. Колесников бесновался, по редакции поползли слухи о моем новом любовнике, но мне было все равно. Я очень скучала по Дэну и спасала меня лишь работа по ночам. Теперь я писала статью о диетах, наворачивая бутеры слоновьими дозами, а на ночь даже компьютер не выключала, с нетерпением ожидая, что Денис мне вот-вот напишет. В мои сны вернулись кошмары, наполненные страхом, болью и бесконечной пустотой. Было такое чувство, будто я попала в какой-то вакуум, и не было сил из него вырваться. В эти страшные дни мне было одиноко, как никогда.
В томительном ожидании прошел еще день, зато Колесников дал мне возможность развеяться до позднего вечера. Короче говоря, объявил для всей редакции аврал. Конкуренты украли главную статью номера о личной жизни Зверева, его карьере и фотографии до пластических операций. Все были единогласны в одном — в этом деле явно не обошлось без шпионов. В итоге главред был настолько зол, что получила пилюлей даже типография. Зато мысли о Дэне испарились в считанные секунды после доходчивого монолога Колесникова, призванного вдохновить нас на работу. И вдохновил-таки! Мы летали по офису подобно пчелкам, и уже к полуночи все было готово.
Что такое не везет и как с этим бороться — это была моя последняя здравая мысль, когда Инесса и Лара опередили меня и удобно разместились в машине главреда вместе с его замом и секретаршей. А я так и осталась стоять на пустой парковке, пытаясь унять клокочущую в себе ярость. Все места в авто Колесникова были заняты, а сам главред проблеял извинения и выразил надежду на то, что у меня есть деньги на такси. Да, деньги у меня были всегда. Колесников вызвал мне такси, извинился еще раз и, под недовольные вопли Инессы и Лары, уехал прочь. На улице было темно и сыро, ветер трепал ветви деревьев. Мне было до жути страшно и одиноко на пустующей стоянке, освещенной одним-единственным фонарем. Я раздраженно шипела про себя ругательства, адресованные Колесникову и остальным сотрудникам, так бесстыже бросивших меня на произвол судьбы.
Я не знала, сколько прошло времени, может секунда, а может и несколько минут. Чтобы хоть как-то согреться, мне пришлось закутаться в свое жиденькое пальтишко и перейти под фонарь, чтобы таксист сразу меня заметил. В этот миг передо мной промелькнула смазанная тень, так будто неизвестных двигался с неимоверной скоростью. Я невольно отшатнулась, когда темная фигура на долю секунды задержалась напротив меня, но затем метнулась прочь, подхваченная ветром. Когда мимо меня пронеслась еще одна тень, я буквально отскочила назад и вжалась спиной в фонарный столб. Послышался тихий хруст, словно кто-то ломился через сухие кусты, а затем все стихло.
Лампочка беспомощно замоталась, и желтый круг света заметался по серому асфальту. Как только я немного отмерла, тень вернулась, расположилась напротив меня и материализовалась в мужчину среднего роста, облаченного в черное драповое пальто. Густая тень скрывала лицо неизвестного. Я задрожала от страха, мало ли какие маньяки тут водятся, и с огромной надеждой посмотрела в сторону въезда на парковку. Такси все еще не было, и надежда уйти со стоянки целой и невредимой, таяла подобно утреннему туману.
— Лена?! — меня отвлек сочный глубокий баритон незнакомца в пальто, и я шарахнулась от него в сторону, пытаясь безуспешно спрятаться за фонарным столбом.
— Не бойся меня, — успокаивающе прошептал мужчина и шагнул на свет.
Фонарь осветил бледное лицо, обрамленное короткими темными прядками, нереально голубые глаза, квадратный подбородок — все это показалось мне до боли знакомым.
— Это я, Денис, — продолжал говорить мужчина, но он оставался на своем месте.
Конечно! Это же мой новый знакомый из аськи! Тем более что его фотографию я рассматривала с завидной регулярностью. Вот, сбылась моя мечта — наконец-то встретилась с таинственным собеседником.
— Вот ты какой, Носферату, — обалдело прошептала я, по-дурацки улыбаясь мужчине напротив.
— Я тоже рад тебя видеть, Лена. Живой, — послышался приятный баритон.
Дэн вернул меня улыбку, в моей душе в этот миг что-то изменилось, но в этой ситуации мне было не до лирики. Поэтому свои романтические ощущения я отодвинула на второй план. Чай, не школьница, чтобы млеть при виде симпатичного мужчины.
— А что ты тут делаешь? — это был мой самый идиотский вопрос.