– Да. И мы еще не достигли формального ограничения.
Марк машет рукой.
– То есть ты можешь еще взять. Двух, трех, дюжину. Надо всех к себе домой взять, в детдоме же плохо. А ты еще не достигла формального ограничения.
– Ну, я в любом случае больше не потяну.
– Да, и нас с Шурой уже уплотнять некуда, – говорит Лея.
– Ты уже говорила, что Рома твой последний ребенок, – говорит Марк. – А потом родилась Яна, ты взяла Шуру, Лешу…
– Ну и отлично!
– Отлично! Но, видимо, мало. Теперь с нами еще и Оксана. Потому что в детдоме детям не хватает внимания, а твое внимание, надо полагать, безгранично.
– Вовсе нет! – отвечает мама. – Но да, мне всех жалко, хочется как-то помочь.
– Помочь новым детям за счет старых, – говорит Марк. – Про себя я уже не говорю, меня вообще ни о чем не спрашивают.
– Мам, можно я возьму конфетку и поиграю в планшет? – вмешивается Яна.
Марк болезненно морщится. Заглатывает еще один стакан сока.
– Опять конфеты. Опять сок. Опять планшет, – говорит Марк. – Не успели приехать – опять все то же самое.
– Ну, конфеты и сок у нас в честь вашего прибытия, – оправдывается мама. – А планшет я им даю нечасто и ненадолго. Детям же хочется поиграть, их друзьям разрешают, они завидуют.
– Я тебе пришлю статистику, что происходит с мозгом детей, когда они сидят в планшете.
Заглатывает еще один стакан сока.
– Пап, ты весь сок выпил! – говорит Яна.
– Яна, не надо делать замечания взрослым! – отвечает Марк. – Это что такое?!
– Мама, можно планшетик? – снова спрашивает Яна.
– Кать, – раздраженно говорит Марк. – Лучше бы вы с ней вместо планшетика читали.
– Мы и так читаем каждый вечер, – устало отвечает мама.
– Вот мы, например, на каникулах читали и ставили по мотивам прочитанного спектакли. Яна играла Герду и Гретель. Помнишь Дину Рубцову? Дочку моей подруги Ани? Мы встречались в Париже, ей всего четыре года, а она уже знает наизусть сказки Пушкина.
– Слушай, ну понятно, что вызубрить можно что угодно, – отвечает мама.
– Дина все понимает. Просто у них нет планшета, и ребенок вынужден развиваться. А у нас есть планшет – и развиваться уже необязательно. Можно просто тыкать на кнопочки.
Оксана издает неприятные ритмичные звуки.
– У нее тик, что ли?
– У нее много разных тиков.
– Она еще говорит странно.
– Она вообще довольно своеобразная. Хорошо, что мы хоть как-то ее понимаем.
Оксана приветливо улыбается, услышав, что разговор зашел о ней, тоже наливает себе сока и залезает к Марку на колени. Марк хмуро смотрит на нее.
– Вообще, ты же обещала, Кать! Ты говорила, что Леша последний! И что скажет твоя мама?
– Марк, можно мы не будем обсуждать все это при детях?
– Хорошо.
– Спасибо.
Марк пытается снова налить сока, но коробка пуста. Мама смотрит в свой ежедневник, отмечает дела галочками.
– Марк, ты не последишь за детьми? Например, завтра? Я хочу Оксану в танцевальную школу засунуть, мне нужно документы для нее собрать.
– У меня завтра весь день созвоны по работе, завтра не смогу, – говорит Марк. – Давай послезавтра? Еще один момент. Леша хвастался, что у вас вши.
– Ну не то что «у нас вши». Леша чесался, из школы принес, – отвечает мама. – Я всех помыла противовшивым шампунем, надеюсь, на этом все и закончилось.
– Детей надо чаще стричь. И вшей не будет.
– Мне нравится, когда у них длинные волосы.
Марк кивает:
– И вши.
Сцена 16
Рома и Лея идут по улице. Рома одну руку засунул в карман, другой болтает на ходу. Шагает рассеянной походкой. Лея идет, с интересом глядя по сторонам.
Рома говорит Лее:
– Почему ты идешь со мной на танцы? Ты же моя сестра.
– Ну, ты ведь там со всеми стесняешься танцевать…
– Это твое мнение.
– …я и подумала: схожу с тобой, поддержу тебя морально, заодно, может, познакомлюсь с кем-нибудь.
– А если я не хочу с тобой идти?
– Ты никогда ничего не хочешь, я привыкла.
Рома молчит.
– Как я выгляжу? – спрашивает Лея.
– Нормально.
– Может, мне как-то помоднее одеваться? Вдруг я недостаточно кул гёрл?
– Не знаю. Лучше уж носи свои платья. Они у тебя, вроде, нормальные.
– Я не хочу, чтобы они испачкались. Они для дизайнерских олимпиад. Без них я никуда не поступлю и буду сидеть дома с детьми как нянька. Ну и вообще, я не хочу их надевать, они так себе.