В другом примечании Карамзин сообщает: «Константин в книге de Cer. Aul. Byz. не говорит ни слова о крещении Ольги: молчание его заставило учёного Геснера сомневаться в истинности сего случая. Но в книге, сочинённой единственно для описания придворных обрядов, нужно ли было говорить о крещении Ольгином? Вот слова Кедрина (писавшего в половине XI века) и Зонары: „Ольга, супруга Князя Российского, который ходил со флотом против Греков, по смерти мужа была в Константинополе; крестилась там, оказала великое усердие к Вере истинной и с честию возвратилась в отечество“ (Memor. popul. II, 976). — Продолжатель летописи Региноновой также упоминает о крещении Ольги в царствование Романа — вероятно, сына Константинова.[6] Он называет её Королевою Ругийскою, Еленою (см. Ассемани Kalend. Eccl. univ. IV, 20)» (с.271).
«К сим достоверным известиям о бытии Ольгином в Константинополе, — продолжает Карамзин, по обыкновению не поясняя, по каким критериям он отделяет „достоверные“ известия от недостоверных, — народное баснословие прибавило, в нашей древней летописи, невероятную сказку, что Император, пленённый её разумом и красотою, предлагал ей руку свою и корону; но что Ольга — наречённая во святом крещении Еленою — отвергнула его предложение, напомнив восприемнику своему о духовном союзе с нею, который, по закону Христианскому, служил препятствием для союза брачного между ими. — И комментирует: — Во-первых Константин имел супругу;[7] во-вторых Ольге было тогда уже не менее шестидесяти лет. Она могла пленить его умом своим, а не красотою» (с.125). А в примечании к этому пассажу Карамзин приводит ещё один вариант: «В древних списках, в Пушкин. и в Троицк., сказано, что Греческим Царём был тогда Цимиский: в новейших, в Кенигсберг. и других, сия Несторова ошибка поправлена, и вместо Цимиския поставлен Константин» (с.271).