— Мда? — Машенька серьезно задумалась. — Жаль. Такая хорошая картинка вырисовывалась. Лешик дарит мамуле цветочки, мамуля тихо обалдевает и до самого вечера молча тащится от мысли, какого бомбовского жениха она подогнала дочурке. Хорошо, веник отменяем, ручку поцелует и хватит. Ну и там пару комплиментов отвесит по ходу пьесы и достаточно.
— Вполне, — согласилась я. — А лучше пусть больше помалкивает. Меньше вероятность, что даст какое-нибудь опрометчивое обещание.
На том и порешив, мы как опытные заговорщики, разбежались по углам.
В субботу я и четко проинструктированный Лешик приехали в гости к мои родителям.
Папуля с мамулей проживают в небольшом двухэтажном коттедже в частном секторе. Я обожаю этот домик. Он кажется ненастоящим, нарисованным прямо в воздухе. Белые стены, увитые густым плющем, вперемешку с дикими вьющимися розами, изящный и аккуратный балкончик, выглядывающий из густоты листьев, шикарная веранда, на которой и зимой и летом можно было пить чай и неспешно беседовать обо всем на свете — и все это окружено пышным цветником. Мамуля обожает выращивать цветы, постоянно разыскивает какие-то редкие сорта и с утра до ночи готова копаться в грядках, что-то пересаживая, поливая, обихаживая и ежеминутно восторгаясь своей коллекцией.
На Лешика наш сказочный домик произвел впечатление.
— Ух ты! Это вы сами строили?
— Ага! — довольно подтвердила я. Строили мы его действительно сами. Раньше на этом месте стоял невзрачный деревянный коробок, больше напоминающий сарай, чем домик. Папуля тщательно вымерил требуемое для будущих хором место, разметил веточками и ленточками, после чего мы обнесли старую кибитку кирпичными стенами, а затем сломали. Я лично участвовала в процессе. Было мне тогда десять лет, я с трудом могла поднять кирпич, но все равно волоком подтаскивала их по одному к страшно ругающемуся за это папуле или, с куда большим удовольствием, бегала вдоль стен с отвесом, вымеряя кривизну.
— Здорово! — восхитился Леша. — Просто потрясающе красиво.
Да уж, что есть, то есть.
Мамуля с папулей встречали нас на пороге дома. Причем мамуля светилась от счастья так, что тускнело солнце.
— Дорогие мои, здравствуйте, — запела мамуля ангельским голоском. — Как я рада, что вы все-таки приехали к нам. Лешенька, добрый день, как ваше здоровье? Все хорошо? Вот и славненько. Ну, что же мы на пороге стоим. Проходите в дом.
Мы прошли на веранду, где нас ждал накрытый стол с горкой сладких пирожков посередине — мамулиным коронным блюдом. Все, прощай, диета. Если я не съем хотя бы три пирожка, обиды будут до гроба. Моего, разумеется. Причем ожидать этого нерадостного события следует как можно ранее.
Мы чинно расселись за столом, и мамуля сразу же перешла в атаку.
— Лешенька, ну как у вас с Ирочкой дела? Она вас не обижает.
Лешенька кинул на меня затравленный взгляд.
— Что вы, что вы. Ирочка — сама доброта.
— Надеюсь, она вас кормит? Вы знаете, Ирочка очень не любит готовить, но уж если расстарается…
Да, долго мне теперь будет икаться нераскрытый рецепт "Объедения". Я почувствовала, как щеки заливает краска.
— Детеныш, — вмешался в мамулин монолог папик, — Я хотел с тобой обсудить кое-что. Не возражаешь, если мы прогуляемся по саду, пока Маргоша беседует с Алексеем.
Разумеется, я не возражала. Лешик проводил меня отчаянным взглядом, но высказать что-нибудь против не посмел.
Мы вышли в садик и неспешно пошли по вымощенной камнем дорожке, окруженной буйно цветущими растениями.
— Расскажи-ка мне поподробнее, что именно у вас произошло с Артуром, — попросил папуля.
Я коротко вздохнула.
— А чего там рассказывать? Он мой директор, в тот день приехал, чтобы поговорить со мной, а тут вы с мамулей. Ну, естественно, мамуля сделала свои выводы, а он просто подыграл. А потом заявился с женой в офис, потому что никто и не знал, что он женат. Наверное, решил наконец показать всем, мол, я занят, уберите руки. Вот и все.
— Странно, — задумчиво произнес папуля. — Я готов был поклясться, что он к тебе неравнодушен. Это выражение глаз, это лицо — такое невозможно сыграть, это идет от сердца.
— Значит, в Артуре погиб великий актерский талант, — грустно усмехнулась я. — Ты его жену не видел. Я по сравнению с ней вообще мышь мохнатая.
— Это как? — насмешливо приподнял бровь папуля.
— У нее ноги от ушей, фигура идеальная, она очень красивая, блондинка с голубыми глазами. А я вся какая-то невзрачная, серая.
— А ты знаешь, что большинство мужчин предпочитают именно серых мышек, а не эффектных красавиц? — улыбнулся папка. — Так что внешность — это не показатель, еще нужно, чтобы женщина умела так выстроить семейный быт, чтобы мужчине хотелось к ней приходить снова и снова. А ты у меня умница, неужели не сумеешь удержать понравившегося мужчину?
— Пап, я с женатыми романы не кручу, это мое правило, — сказала я.
— А вот это правильно, — серьезно кивнул папик. — И все же странно, как я мог так обмануться в человеке? Старею, детеныш, старею. Наверное, уже начал принимать желаемое за действительное.
— Это ты, что ли, старый? — возмутилась я. — Да ты еще парень-ураган! Кто в прошлом году к мамуле на балкон с букетом роз в зубах залез?
— Ага, — засмеялся папка. — Она меня потом этими розами едва не удушила. Оказалось, что этот какой-то редкий сорт, который цветет один раз в году, выдает только один бутон с куста, а я их все посрезал и Маргоше пришлось наслаждаться их красотой не на кусте, а в вазе с двумя таблетками аспирина, засунутыми между стеблей.
Мы вместе рассмеялись, повспоминали другие приключения папули, которые он устраивал для мамы и, тесно прижавшись друг к другу, неспешно побрели в дом.
— Кстати, — спохватился папик, — а с этим Лешей у тебя серьезно?
Я захихикала.
— Как бы тебе сказать…
Папуля остановился и внимательно, с лукавым прищуром, изучил мое лицо.
— Детеныш, говори правду, только правду и ничего, кроме правды.
— Нет у нас ничего, — честно призналась я. — Он с Машкой встречается, она мне его, так сказать, одолжила на вечер, чтобы мамуле спалось спокойно.
— Ну вы, девчата, даете! — засмеялся папик. — Мужика одолжить на вечер — это ж надо до такого додуматься! Скоро докатимся до того, что нас на поводке водить начнут, как собак.
— Нет, ну это вряд ли, — воспротивилась я.
— Ладно, пошли в дом, а то мать, наверное, уже всю плешь твоему Лешеньке проела.
В доме нас встретила настороженная тишина. Лешик с мамулей сидели за столом как по разные стороны баррикад. Увидев нас, Лешик издал вздох облегчения, а мамуля немедленно подлетела ко мне.
— Ирочка, деточка, ты не поможешь мне на кухне?
Я вопросительно приподняла бровь, но мамуля уже настойчиво подталкивала меня к выходу. Пришлось пойти за ней.
— Мам, что случилось? — вопросила я, оказавшись на кухне.
Мамуля судорожно заметалась по помещению, хватая в руки первые попавшиеся предметы и тут же ставя их на место.
— Мама! — я слегка повысила голос. — Объясни толком, в чем дело!
Мамуля остановила хаотичное движение, повздыхала немного, затем робко спросила:
— Деточка, скажи, пожалуйста, у вас с этим типом далеко зашло?
— С каким типом? — не поняла я.
— С этим Алексеем, — отчеканила мама.
У меня глаза на лоб полезли. Нас с отцом не было минут десять-пятнадцать, а Лешенька уже превратился в Алексея?
— Мы просто встречаемся, — растерянно пояснила я. — Пока ничего серьезного.
— Слава Богу, — мамуля с облегчением вздохнула. — Ирочка, пообещай мне, что ты с ним расстанешься.
— Это еще почему? — удивилась я. — Он очень милый, мне с ним интересно.
— Он тебе не подходит, — отрезала мама. — Поэтому ты не должна с ним встречаться.