— Ну, как дела? — весело зарокотал в трубку папуля. — Ты уже перебралась в новую квартиру?
— Ага, — подтвердила я. — Вот только что последнюю коробку разобрала.
— Когда новоселье справлять собираешься? — крикнула из глубины комнаты мамуля.
Вот блин, точно! Положено же новоселье справлять! И как, интересно, я буду всем представлять Ромео? "Здравствуйте, вы только не волнуйтесь, это мое домашнее привидение. Нет, нет, что вы, оно совершенно ручное". А выгнать Ромку теперь, после знакомства с телевизором, просто нереально.
— Что замолчала? — засмеялся папка. — Либо сидишь, думаешь на какие шишы новоселье справлять?
— Да нет, если честно, — осторожно начала я. — Я думаю, может, его совсем не справлять? Что особенного-то? Ну переехала, с кем не бывает. Ничего интересного.
Папик хмыкнул в трубку.
— Ну я-то тебя поддерживаю, — тихо, чтобы не слышала мама, сказал он. — Но мать ведь не успокоится так просто, ты же ее знаешь. А придет на новоселье — начнет тебе жениха подбирать из всех присутствующих, да еще и с комментариями, почему этот лучше, чем тот.
Я мысленно застонала. Не только с комментариями, но и с подробным анализом последующей семейной жизни, определением оптимального количества потомства, решением проблемы их расселения, женитьбы, количества внуков и так далее.
— Это, — залепетала я, — пап, может, того? Скажем, что я ремонт затеяла? Ну, чтоб новоселье в красоте проводить?
Ремонт — это единственное, чего мамуля боится как огня.
— Попробовать можно, — отчетливо представляю, как папка пытается сдержать смех. Вот уж кто знает меня как облупленную! — Ладно, детеныш, беру проведение операции на себя. У тебя самой-то все нормально?
— Ага, — подтвердила я.
— Ну, тогда пока. Не забывай звонить, — и папуля положил трубку.
Я с минуту поразмышляла, как бы поделикатнее в следующий раз намекнуть, что справление новоселья есть пережиток прошлого, ничего умного не придумала и пошла домагиваться до привидения.
— Ром, а, Ром, — заныла я, глядя, как уютно устроился призрак. Сидит себе в моем любимом кресле, весь такой изящно-небрежный, в руке зажат любимый платочек и смотрит какое-то гадкое ток-шоу. Кстати, интересно, а как он умудряется сидеть в кресле? По идее, провалиться сквозь него должен.
— Ром? — Удивленно поднял брови Ромео. — Почему ты меня спиртным называешь?
— Ром — это сокращение от Ромео, — пояснила я. — И вообще, я тебя буду на русский лад звать — Рома. Или Роман. Или Ромка.
— Что? — взвился призрак. — Какие ромки? Меня зовут Ромео, и я не потерплю издевательств над своим благородным именем!
— Вот так, — надулась я. — Хочешь как лучше, получается как всегда. Хотя бы на работе мне можно тебя Ромкой называть?
— О! — Воодушевился тот. — Ты рассказала обо мне на работе?
— Более того, — наябедничала я. — Там считают, что ты мой любовник!
Ромео так густо засеребрился, что я испугалась.
— Что? — сдавленно переспросил он. — Кем нас считают?
— Э-э-э… это, любовниками, — растерялась я. — Мы же вместе живем, вот все и решили…
— Какой кошмар! — заскулил призрак. — И все об этом говорят?
— Ну, не то чтобы все…
— Я погиб, — взвыл призрак. — Нет, я окончательно уничтожен. Скажи, — Ромео придвинулся ко мне настолько близко, что у меня мурашки по коже забегали, — а он об этом знает?
— Кто? — Тупо удивилась я, чувствуя, как сердце сжимает ледяная рука страха. Только безумного призрака мне в квартире не хватало.
— Твой рыцарь! Ну, тот, который приезжал.
У меня камень с души свалился.
— Ром, успокойся. Во-первых, Артур не мой рыцарь, во-вторых, мы только с Машкой тебя обсуждали. Нет повода для паники.
Ромео вдруг как-то задумчиво на меня уставился.
— Что?! — не выдержала я через пару минут.
— Эмм… — призрак тяжело вздохнул и покосился на экран телевизора, где как раз побежали заключительные титры ток-шоу. — Ладно, выключай телевизор. Надо поговорить по душам.
— Ром, ты меня пугаешь, — слабым голосом произнесла я.
Привидение зло сверкнуло глазами.
— Меня зовут Ромео!
Я щелкнула пультом, и экран телевизора с тихим шелестом погас. В окно сквозь неплотно задвинутые занавески просачивались многочисленные тоненькие лунные дорожки, наполняя комнату какой-то мистической атмосферой. А за моей спиной мерцал серебром разгневанный дух.