— Ирина, познакомь меня с этой очаровательной миледи.
— Это моя подруга Мария. Маш, это Ромео, мое домашнее привидение.
— Очень приятно, — залилась румянцем Машенька, глядя, как призрак отвешивает ей элегантный поклон и окидывает ее замаслившимся взором.
— Еще ни у кого я не видел таких прекрасных глаз, миледи.
Машка польщено вздохнула, и я поняла, что Ромео прощен окончательно и бесповоротно.
— Рома, — поспешила вмешаться я, — ты как тут? У тебя все в порядке?
Ромео опомнился и перевел на меня глаза.
— Ты знаешь, — тихо сказал он мне, — это странно, но граф не выходил из подвала. Может, он не хочет оставлять свое со…
— Может, он просто не может? — перебила я его, бешено сигналя. Машка перевела заинтересованный взгляд с Ромео на меня и обратно. — Мало ли, могилка далеко расположена.
Ромео недоуменно похлопал глазами, пытаясь распознать мои сумбурные сигналы, затем до него дошло.
— Да, конечно! — с ликованием воскликнул он. — Как же я сам об этом не подумал! Замок-то был большой, граф вполне мог сгореть в другой его части и теперь не может сюда добраться. Ирина, мы спасены!
И он серебристым всполохом метнулся туда-сюда.
— А что этот твой монстр не может оставить? — как бы невзначай поинтересовалась Маша.
— Кости свои он оставить не может, — отвертелась я. — Привидение не может от могилы дальше полумили улетать.
— А сколько это — полумиля? — наморщила лоб Машенька. Я отмахнулась.
— Не помню. Помню, что меньше километра.
Мы быстренько поужинали, затем вместе со счастливым Ромео посмотрели Машкины сериалы и отправились спать. Ромео остался на посту возле телевизора.
Отгородившись на всякий случай мощным Машкиным телом от окружающего мира и слушая ее умиротворенное похрапывание, я долго таращилась в полумрак комнаты, с ужасом ожидая появления рычащего графа, мечтающего только о том, как бы меня убить. Пока, наконец, меня не сморил сон.
Через пару дней, удостоверившись, что никто меня не собирается убивать, я стала чувствовать себя дома гораздо спокойней.
Артур прислал Машеньке сообщение, в котором коротко уведомил, что отправился в командировку, вернется не раньше, чем через неделю и вся ответственность за происходящее в его отсутствие лежит целиком и полностью на нашем юристе Борисе. Тот, крайне недовольный обвалившимся счастьем, целыми днями бродил по офису, бдя, чтобы нерадивые сотрудники не разбегались раньше времени и хотя бы создавали вид рабочей деятельности.
Машка была в бешенстве. Артура она иначе как трусом и сволочью не именовала и при каждом удобном случае вставляла, что настоящий мужчина никогда ни сбежит от серьезного разговора.
— Маш, — не выдержала я, — может, он новый заказ раздобыл, теперь утрясает детали.
— Заказ, как же, — скептически фыркнула Машка. — И про него никто не знает, даже Борька?
Но, по крайней мере, заткнулась.
Я же погрузилась в исследование духов. Ромео выступал в качестве подопытного кролика. И даже не очень сильно возмущался при этом, прекрасно понимая, что в случае чего это может спасти не только мою шкуру, но и его. Правда, счастья тоже не высказывал. Методы были в основном почерпнуты из интернета, так что не отличались особой идеологией или целесообразностью. Например, такие предложения как пожечь на могиле призрака перья страуса нанду, или сжечь тело покойного, или, например, набить труп камнями, я отвергла сразу и бесповоротно, как невыполнимые. Куда больше мне понравился обычай новогвинейских вдовцов, носивших с собой солидных размеров кастет на предмет встречи с покойной супругой. Я сделала себе мысленную пометочку на будущее.
Самым простым и действенным способом оказалась освященная соль. Я раздобыла большую бутыль святой воды, добавила пару капель в соль, а затем насыпала полученное широким кругом вокруг блаженствующего перед телевизором Ромео. После чего два дня с наслаждением выслушивала обиженные вопли ущемленного в перемещениях призрака. Так-с, берем на заметку.
Следующим испытанием для Ромео стала обработка нецензурными выражениями. Я, с натугой, но выдала пятиэтажную тираду, после чего густо посеребревший призрак попытался провалиться сквозь пол, но, так как я еще не убрала соль, только стукнулся о перекрытие и злобно зашипел. Пойдет! Если не растеряюсь, выдам такой монолог, что графа разорвет на месте.
Затем пришел черед благовоний, от которых Ромео чихал, плакал и клялся, что уйдет к соседям, звона колокольчиков, перемежаемого воплями и мольбами испытуемого, и молитв, которые я не решилась дочитать до конца, увидев, как бедолагу колбасит. Хотела еще вымыть пол водой с добавлением коровьего навоза, но тут уже сама отказалась от этой идеи, представив расползающийся по дому душок и косые взгляды на улице.