— Ириш, тут такое дело… Прям даже не знаю, как тебе и сказать…
— Что такое? — Удивилась я. — Тебе все еще после помидоров плохо?
— Да нет, все уже прошло, — как-то стеснительно произнесла Машуня. — Тут совсем другое…
— Господи, Маш, да что случилось? — разволновалась я. — Говори прямо, не юли.
— А ты на меня не сильно рассердишься? — Машуня подняла на меня растерянный взгляд. Я решительно ничего не понимала, более того, отказывалась узнавать свою всегда бойкую и решительную подругу.
— Маша, в чем дело? — с изрядной долей раздражения в голосе спросила я. Терпеть не могу вот таких недомолвок! Пока до сути доберешься, напридумываешь себе невесть что.
Машка тяжело вздохнула и тихо пробубнила себе под нос.
— Я замуж выхожу.
— Что? — моя челюсть с громким лязгом стукнулась о стол. — Девушка, вы кто? Вы куда мою подругу дели?
— Я серьезно, — страдальчески произнесла Машенька.
— Ты? Замуж? — я не верила своим ушам. — Ярая сторонница свободы и холостой жизни?
— Мне Лешенька вчера сделал предложение руки и сердца, — печально доложила Машуня. — И я согласилась.
— Обалдеть! — моему изумлению не было предела. — Тебя ли я слышу?
— Думаешь, зря? — немедленно запереживала Машуня. — Может, надо было еще поприсматриваться к нему?
— Ну, я, конечно, не знаю, — удивленно протянула я. — Тебе должно быть виднее, зря или нет. Если ты его любишь, так чего тут думать?
— Так я сама не пойму, люблю я его или нет, — со слезами в голосе сказала Машенька.
— Ну, здрассте, — я укоризненно погрозила ей пальцем. — Собралась замуж и сама не знаешь, надо тебе это или нет?
— Лешик хороший, — совсем по-детски протянула Машуня, и я не выдержала и засмеялась. Подскочила к подруге, крепко обняла ее.
— Машка, я очень за тебя рада! Честное слово! Даже не думай, смело выходи за Лешку. Он с тебя до конца жизни пылинки сдувать будет.
— Думаешь? — немедленно обрадовалась Машка. — Тогда ты официально назначена моей свидетельницей.
— Когда? — изумилась я.
— А только что, — ехидно сообщила мне Машуня. — Вы обе с тетей Марго будете подружками невесты. Отказы не принимаются.
— Маш, — мрачнея на глазах, уточнила я. — Ты ничего не забыла? Мы с мамулей в глубокой ссоре. Не без твоей, честно говоря, помощи.
— Ничего страшного, — оптимистично заверила меня Машенька. — Вечером поедем к твоим предкам и помирим вас. Делов-то!
— Мне бы твою уверенность, — буркнула я. — Когда свадьба-то назначена?
— В следующие выходные, — обрадовала меня подруга.
— Как? — задохнулась я. — И ты молчала? Да у нас столько дел! Надо платье купить, ресторан заказать, гостей пригласить…
— Гостей и ресторан обеспечат Лешкины родители. Наше дело — платье и тамада, — успокоила меня Машуня.
— Ой, ну тогда другое дело, — с облегчением вздохнула я. — И когда ты за платьем собираешься?
— Завтра. Сегодня дядю Сережу с тетей Марго обработаем, завтра платье купим, а послезавтра сядем придумывать сценарий свадьбы.
— Как у тебя все распланировано, — крякнула я и снова кинулась обниматься. — Нет, ну как же я рада за тебя! Хоть кто-то из нас выйдет замуж!
Машка вдруг ни с того ни с сего шмыгнула носом.
— Маш, ты чего? — изумилась я.
— Ну как же, — дрожащим голосом ответила Машка. — Я вот замуж выхожу, счастлива до безобразия, что у тебя, можно сказать, из-под носа жениха увела. А как же ты?
— Машунь, перестань, — принялась успокаивать я подругу. — Во-первых, я сама от него отказалась, забыла, что ли, как я тебя просила мной прикинуться? Во-вторых, видимо, не судьба мне выйти замуж. Принц мой, понимаешь ли, на белом коне потерялся. Толи конь сдох, толи принц с похмелья дороги не найдет.
— А ты все шутишь? — с полными слез глазами улыбнулась Машуня.
— А что еще остается. Э, да где наша не пропадала, — я постаралась улыбнуться как можно искренней. Слегка успокоенная Машка побежала в туалет умываться, а я уселась на свое рабочее место. На сердце навалилась свинцовая тяжесть.
В самом деле, а как же я? Неужели мне так и суждено прокуковать весь век одной? Может быть, мамуля права, и пора уже как-то остепениться? Эх, надо было замуж выходить, пока была молодой и глупой. А то сейчас поумнела, повзрослела, запросы завышенные появились. Понятно, в принцев я уже давно не верю и не жду ничего такого. Мне бы хотя бы какого-нибудь… директора! Как говорится, чтоб не пил, не курил и других не приводил.
Ладно, Ирина Сергеевна, строго сказала я сама себе и вытерла тыльной стороной ладони выступившие от жалости к самой себе слезы. Хватит раскисать. Жизнь еще не заканчивается. Будет и на нашей улице праздник. А не будет, так сами его организуем, не привыкать.