Затем Хома привёл друга на луг. К новому колышку. И заставил поглядеть на берёзу.
- А эта картина ещё удобней. Берёза с места не сойдёт. Вечная картина!
- А вдруг её спилят? - снова позавидовал другу Суслик.
- Тогда будет другая картина, - нашёлся Хома. - Берёзовый пень на лугу. Слезами обольёшься!
Он отступил на шаг, продолжая любоваться берёзой.
- Художник её тоже рисовал. Редкая картина!
- Уж и редкая… - пробурчал Суслик.
Тёмная зависть к собирателю живых картин, Хоме, навязчиво переполняла его доброе сердце.
- Редкая, - твердил Хома. - Реже не бывает! Всего одна берёза на лугу. Других-то нету.
- А что ты там про белые грибы говорил? - внезапно вспомнил Суслик.
- Далеко идти, - грустно махнул Хома лапой в сторону рощи. - Там боровички у дубка красиво росли. Белки прямо с моей картины грибы унесли - ненасытные, - расстраивался он. - Видать, подсмотрели, чем я любуюсь.
- Выходит, трудно живые картины собирать? - невольно посочувствовал ему Суслик, думая о чём-то своём.
- Что ты! - всплеснул лапами Хома. - Вот картины с утками и с куропатками вообще нельзя собирать. Сегодня их найдёшь, а назавтра их подстрелят! И плохая погода тоже на картины влияет, - сокрушался он. - Облюбовал я замечательную ёлку на опушке…
- Срубили? - перебил Суслик.
- Рано ещё, не зима новогодняя! - строго сказал Хома и продолжил: - Не ёлочка, картинка! Помнишь недавний страшный ливень? Так от него все иголочки на ёлке осыпались. Смыло водой картину!
- Жалко, - вздохнул Суслик.
- Ага. Картины беречь надо. А как их сохранишь? Только одно и спасение: побольше найдёшь, побольше останется.
Суслик задумался. Такое с ним, как известно, редко случалось.
- Хорошо бы все живые картины к себе в нору перенести, - добавил Хома, - да не поместятся. А всё время их охранять - не получится, - грустно закончил он.
На том они и расстались.
Прошло несколько дней. И однажды заметил Хома, что Суслик встал поодаль, за ним, и тоже присматривается, пальцы рамочкой складывает - подражатель.
А как-то до того обнаглел, что и вблизи начал, даже на него, на Хому, рамочку наводить. И уже не какую-то подручную, а деревянную, из палочек.
Хома очень рассердился. Ничего Суслику доверить нельзя. Вон как! Тоже вознамерился живые картины заиметь!
Но не успел он и слова сказать, как Суслик затараторил:
- Ты не думай, твои картины я не трогаю. Твои - это твои. А мои - это мои, собственные. «Знахомые» картины, дошло? Я только лишь тебя в рамку помещаю. Понял? А названия такие я своим картинам придумал: «Хома и Коза», «Хома и одинокая берёза», «Хома и роща», «Хома и небо», «Только Хома», «Один Хома»! Уж эти картины я надолго сохраню, будь уверен. Никто не украдёт и дождём их не смоет!
- Как? - растерялся Хома.
- Мы же с тобой почти всегда вместе. Обязательно за тобой угляжу!
- Правда? - оторопел Хома.
- Конечно. Кстати, живые картины, на которых только ты один, и в норе разместить можно. В твоей, - уточнил бескорыстный Суслик. - И в моей, когда ты ко мне зайдёшь. Хорошо сохранятся!
Потрясённый Хома не нашёл, что сказать. Может, пусть себе свои картины собирает? Ведь на чужие картины Суслик не зарится.
- Хорошо стоишь! - внезапно похвалил Суслик и вновь навёл на него свою рамку. - Передвинься правее, отсюда ты смотришься ещё лучше!
Хома молчал, думал.
- Жаль только, что картина «Хома и Суслик» у меня никак не получается, - застенчиво улыбнулся лучший друг.
Ну, что тут с ним делать?..
- Ладно, - разрешил Хома. - Собирай свои картины. Но гляди, чтобы за моей спиной в твою рамку Лиса ненароком не влезла. Будет та ещё картина!
Как Хома обиды таил
Когда Хома начал копить их, обиды тайные? С чего началось?
Однажды Хома - причин хоть отбавляй - разворчался на Суслика:
- Ничего доброго, ласкового от тебя не услышишь. Никогда не скажешь что-нибудь приятное.
А Суслик и рад стараться. Тут же:
- Рыбка моя, ты моя кисонька!
- Что? - обиделся Хома. - Ещё не родился тот, кто меня слопает!
- Как это? - оскорбился лучший друг за лучшие свои чувства.
- Не знаешь, что такое рыба для кошки? Ты б ещё сказал: «Цыплёночек мой, я твоя лисонька!»
- А что, красиво. Ты обо мне?
- О тебе, о тебе. Комарик мой, я твоя ласточка!
- Ещё лучше! - поразился Суслик.
- Лягушонок ты мой, я твой аист!
- Замечательно!
- Суслик ты мой, я твоя совушка! - распалился Хома.
- Постой, постой, - притих Суслик. - Вот этого не нужно, - испугался он. Дошло наконец.