Оттоми прислонилась к стене и прошептала:
– Я спокойна. Я спокойна…
Вообще, она держалась молодцом для человека, только что заглянувшего под капюшон смерти. Даже не побледнела. Стараясь не напугать ее, Сэм тихо и спокойно сказал:
«Оттоми, у нас неприятности. Ты должна мне помочь!»
– У кого это у нас? – Взвилась Оттоми. – Кто это мы? Ты уже умер! Тебя нет!!! Это МЕНЯ пытаются убить!
«Правильно. Именно поэтому я и вернулся. У меня есть план».
– Слушай, пойди найди себе другой дом. Поселись в нем, хлопай дверьми и пугай людей по ночам. А меня оставь в покое! – Орала она. Испуг нахлынул на нее только теперь, когда все уже кончилось. Она отчетливо поняла, что этот парень – Вилли Лопес – не шутил. Он приходил УБИТЬ ее. И наверняка вернется еще раз. А если ему это не удастся снова, то еще и еще. Пока не доведет начатое до конца. ДО ЕЕ СМЕРТИ. И все это из-за Сэма.
«Ты выслушаешь меня или нет? – Быстро и твердо спросил Сэм. – У меня есть план. Тебе понадобятся фальшивые документы».
– Нет. – Отрезала она. – Забудь об этом. Оттоми толкнула дверь чулана и оглядела бардак, творившийся в комнате. Стол. Бедный несчастный старик. Он служил ей верой и правдой в течениие пяти лет. И вот погиб от пули этого безмозглого ублюдка Лопеса. Ей богу, жаль. Она вздохнула.
«Если ты сделаешь то, что я тебе скажу, эти люди никогда больше не потревожат тебя. Обещаю, честное слово». – Прозвучал за спиной голос Сэма. Оттоми задумчиво поскребла в курчавой голове.
– Хорошо. Черт с тобой, уговорил. Что я должна делать? Что, конкретно, я должна делать?
«У тебя есть красивое платье?»
– А чем, черт возьми, тебе не нравится мое платье? -Возмутилась она.
«Нравится, нравится. Успокойся. Я просто спросил, есть ли у тебя еще какое-нибудь платье, кроме этой хламиды?»
То, что увидел Сэм, превзошло самые худшие его ожидания. За все годы работы в банке он ни разу не видел ничего подобного. Ни разу.
Оттоми вырядилась так, словно собралась на рождественский балмаскарад. Черная юбка, ярко-сиреневый расшитый фальшивыми бриллиантами жакет и черная майка под ним. Курчавую голову украшал сшитый из того же материала колпак с длинными, не менее полуметра, черными страусиными перьями. На шею было надето ожерелье из каких-то стекляшек, от которых за версту несло утильной лавкой. Дополняли картину черные в крупную сетку чулки и сиреневые туфли. Его попытка уговорить се одеться менее броско не увенчалась успехом. Оттоми среагировала однозначно.
– Будешь орать на меня, вообще никуда не пойду. Надо же! Меня учит привидение. Заткнись и радуйся, что я согласилась тебе помогать!
Сэм понял – она в том состоянии, что ее лучше не трогать, и смирился.
Оттоми, похожая на праздничную броскую куклу, топала по самому центру города, взволнованно оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к голосу Сэма. Не то, чтобы она боялась, просто проведя четыре года в тюрьме, поняла, что это далеко не курорт, а то, чем они с Сэмом занимались сейчас, как раз тюрьмой и попахивало. Она волновалась, и голос Сэма успокаивал ее. По крайней мере, было не так одиноко.
Конечно, он призрак, и случись чего, останется на свободе. А она поедет на годик-другой за решетку.
– Я не пойму, что такого в моем платье? Чем оно тебе не нравится?
«Нравится. Я пошутил. Твои туфли в самом деле ничего. Даже подходят к остальной одежде».
– Не знаю, что к чему подходит, – орала Оттоми, – одно могу сказать точно! Ни хрена у нас не выйдет! Все. Я иду обратно. Я нервничаю. Я и не думала волноваться, но теперь волнуюсь и иду домой. Все.
«Я знаю, что ты переживаешь. – Успокаивал ее Сэм. -Успокойся. Я подскажу, если что. По-моему, твои права получились замечательно. Просто здорово».
– О, Сэм! Ты думаешь, что у меня получится открыть этот расчетный счет?
«Конечно. Только делай, что я тебе говорю и не болтай лишнего, О'кей?»
Она кивнула, соглашаясь, но Сэм уже знал, что, когда Оттоми «понесет», она становится неуправляемой.
Они благополучно достигли здания банка и вошли в гулкий прохладный холл. «Иди налево». – Подсказал Сэм. Оттоми гордо прошествовала через фойе мимо лифтов и вплыла в операционный зал. Женщина-клерк подняла глаза и удивленно посмотрела на стоящую перед столом негритянку.
Господи, это же чадо, напялить на себя такое? – Подумала она, в то время как лицо ее оставалось совершенно бесстрастным.
Банк должен заботиться о деньгах своих клиентов, остальное его не касается.