– Ну, а в общем-то, я на секундочку заскочил. – Тоже расплылся Карл. – Может быть, кофе угостишь?
– Да, конечно. Проходи. – Серая пелена рухнула, оставляя после себя неприятный мутный осадок. Но это и все.
«Молли! – Крикнул Сэм. – Ты же ничего не знаешь! Ты ничего не знаешь!»
Молли пошла на кухню готовить кофе, а Карл, прохаживаясь по комнате, с каким-то любопытством оглядывал ее, словно видел в первый раз. Вот он взял со стола фотографию, внимательно посмотрел на нее и усмехнулся.
Поставив ее на место, Карл присел на краешек стола и быстро посмотрел в сторону кухни, откуда доносился аромат варящегося кофе. Лицо его снова скривилось в ухмылке.
«Он что-то задумал! что-то задумал». – Понял Сэм.
Молли появилась в комнате, неся в руках поднос с кофейником, сливками и дымящимися чашками.
– Ты вчера был так взволнован. – Заметила она, подавая Карлу чашку и присаживаясь на диван, поджимая под себя ноги. -Как ты себя чувствуешь?
– Все в порядке. – Спокойно ответил Карл, отхлебывая обжигающий напиток. – Ответственная работа. Но это меня мало волнует.
«Ты врешь, сволочь». – Раздраженно пробормотал Сэм.
– На работе куча дел. Мне доверяют вести счета самостоятельно. – Похвастался Карл.– Это, конечно, хорошо. Но свободного времени становится все меньше. Вот так. Хотя, впрочем, тебе это не интересно. Можно мне еще сливок? -Спросил он.
– Да, конечно. – Молли повернулась за сливками, стоящими у нее за спиной на журнальном столике, и тогда…
Сэм увидел, как Карл, ухмыльнувшись, быстро опрокинул чашку на свою белую рабочую рубашку. Горячий напиток мгновенно впитался в ткань, оставив на ней коричневое дымящееся пятно.
– Ах, черт! – Воскликнул Карл. – Господи, моя рубашка… Молли обернулась. – Боже мой, ты не обжегся?
– Да нет, ничего. – Карл быстро расстегнул рубашку и повесил на спинку стоящего рядом стула.
– Давай я постираю. – Предложила Молли, глядя на него и понимая, что он расстроен.
– Да ладно, пустяки.
– Может быть, возьмешь одну из рубашек Сэма?
– Да нет, нормально все. – Карл махнул рукой, обрывая тему. Он так и остался сидеть на столе. Голый по пояс, хорошо сложенный, если бы не начинающий появляться животик. – А почему ты не пришла в банк и не подписала бумаги? – Спросил он, переводя разговор в другое русло.
– Я хотела, но не смогла. Не было времени. – Она вздохнула. – Знаешь, Карл, я сегодня была в полиции.
Карл допивал остатки кофе и чуть не поперхнулся, услышав такую новость, но тут же овладел собой и, напустив на себя безразличный вид, поинтересовался:
– Да? И что же ты им рассказала? Что они тебе ответили?
Молли расстроенно качнула головой.
– Да глупо все получилось. Просто глупо… Ужас. – Она даже покраснела, снова переживая утренний позор. – Дежурный нашел уголовное дело этой гадалки. Оно оказалось сантиметров двадцать в толщину, если не больше. – Она снова мотнула головой, отгоняя неприятные воспоминания.
– Да. Нехорошая история. – Сочувствуя ей, произнес Карл, ставя чашку на стол.
«Нет, Молли». – Растерянно простонал Сэм. Он не был в полиции вместе с ней и ничего не знал о том, что там произошло. Господи, неужели такой пустяк разуверил тебя? А разве могло быть иначе? Как бы он сам среагировал на подобный сюрприз? Закричал бы от радости? Теперь нужно искать новый способ убедить Молли в том, что он все-таки жив. Не пропал. Не сгинул. Жив. И находится рядом с ней. Но сказать-то легко, а вот как это сделать? Оттоми – единственный его шанс, оказался с изъяном. И этого было достаточно, чтобы все старания пошли коту под хвост. Что же делать? Что делать?
– Ты знаешь, а ведь я в самом деле ей поверила. – С тоской тихо сказала Молли. Серая пена снова начала подниматься в груди, мир потерял свои яркие краски и стал быстро бледнеть. Меркнуть, меняя очертания, превращаясь в темную бесформенную жижу.
– Молли. – Мягко начал Карл. – Иногда так хочется верить, что все хорошо. А толку-то?.. Порой трудно взглянуть в лицо действительности. Хочется, несмотря ни на что, надеяться на чудо.
Его голос укачивал, усыплял, убаюкивал. Молли расслабилась, словно всю ее тревогу, боль, отчаяние Карл забрал себе. Ей стало легко и спокойно, чувства, которые она уже забыла за эти восемь изматывающих дней, вернулись к ней. Молли захотелось, чтобы Карл говорил и говорил, подставив свои широкие плечи для того, чтобы она могла на них опереться. Ей захотелось почувствовать себя слабой, обыкновенной женщиной.
– Как бы то ни было, – увещевал Молли Карл, – но вы чувствовали любовь друг к другу, и это действительно так. Может быть, ты уже не помнишь, каким хорошим человеком был Сэм. Как он любил тебя! Ты была ВСЕМ для него, всей его жизнью!
– Я чувствую себя такой одинокой… – выдохнула она.
– Ты не одинока. Продолжай работать. Ведь ты очень талантлива. Ты молода и просто фантастически хороша.
– Не могу понять, где действительность, а где вымысел… Карл, я не знаю, что мне делать. – Думай о Сэме. – Советовал он, глядя ей в глаза. Молли видела, что в его черных зрачках -внутри, в глубине– пляшет красный адский огонь. Он гипнотизировал ее, как удав парализует свою жертву, подползая ближе и ближе. Так и Карл. Медленно, не делая резких движений, он присел на диван рядом с Молли и осторожно, почти неощутимо, коснулся мягкой теплой ладонью ее щеки.
– Вспомни то время, когда вы были счастливы. – Ладонь поползла вниз по щеке, по шее, на плечо. – Как это было здорово…
– Да… – Глаза ее закрылись, и губы сами произнесли это подтверждение, выдохнули слабым, едва различимым звуком. Сознание распалось на странные яркие пятна. Красные, белые, желтые. Огненная круговерть понесла ее, затягивая все глубже и глубже. А голос продолжал шептать:
– Чувства вечны. Жизнь течет – время уходит. Людям кажется, что они бессмертны, что всегда наступит завтра, но ведь это не так. Есть только миг – сейчас…
Ладонь опускалась все ниже и ниже. Губы Молли потянулись к Карлу, сближаясь, ища тепло его губ…
Сэм, стоя за ее спиной, смотрел на происходящее в комнате…
«Что он делает! Что этот ублюдок делает??!!» Его охватила такая ярость, какой он не испытывал никогда в своей жизни. НИКОГДА. Совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях, с единственным желанием во что бы то ни стало остановить Карла и разорвать его на куски, он прыгнул.
Их тела не могли остановить его, и он пролетел сквозь них, как и через дверь, абсолютно свободно, но…
Его вытянутые вперед руки коснулись стоящей на столе фотографии в красивой позолоченной рамочке. Той самой, на которой они с Молли, обнявшись, улыбались фотографу. И…
ФОТОГРАФИЯ ОТ ТОЛЧКА ВЗЛЕТЕЛА В ВОЗДУХ, ОПИСАЛА ПОЛУКРУГ И, ГЛУХО СТУКНУВШИСЬ, УПАЛА НА КОВЕР!
Сэм вскочил, испуганно разглядывая собственные пальцы.
КУЛАК ВРЕЗАЛСЯ В СТЕКЛО И… БЛЕМС! СТЕКЛО ЛОПНУЛО…
СТЕКЛО ЛОПНУЛО… СТЕКЛО ЛОПНУЛО!!! Сэм стремглав кинулся вон из комнаты. Он знал, что ему делать? ОН НАШЕЛ ВЫХОД!!!
Молли вздрогнула. Этот глухой стук неожиданно привел ее в себя. Словно кто-то встряхнул ее или обдал ледяной водой. Увидев тянущиеся к ее лицу губы Карла, она уперлась в его голую грудь кулаками и прошептала:
– Я не могу, Карл. Прости, но я не могу.
Он мгновенно отстранился, словно ждал этих слов и, улыбнувшись, спокойно ответил:
– Хорошо, хорошо.
– Я знаю, что это невежливо, но я хочу, чтобы ты ушел.
– Ладно. – Кивнул он. Снимая со спинки стула рубашку, Карл зло взглянул на фотографию. Как он умудрился задеть ее? Черт, чадо же, все шло так гладко и на тебе! Мать ее так! Он даже отвернулся, чтобы Молли не заметила его перекошенного лица. Когда он обернулся к ней, голос его был спокоен, а лицо мягко и доброжелательно.
– Я понимаю, Молли. Я понимаю.
– Да… – Она не могла поднять на него глаза. Что она делает?…
– Мы можем встретиться еще? – Вдруг горячо спросил Карл, подсаживаясь к ней и беря ее пальцы в свои. – Только не молчи. Могу я рассчитывать на это?
– Да, конечно. – Неохотно согласилась Молли, бросив на него быстрый взгляд. Ей хотелось только одного – чтобы Карл скорее ушел.