— В смысле теперь, когда ты уверен в моем нездоровом авантюризме?
— Очень даже здоровом, просто замечательно здоровом! — лучезарно улыбался Женя.
— Все равно, устраивать спектакль было необязательно — я решила все-таки довести до конца воспитательную работу.
— Но ведь главная роль была твоя, и она явно пошла тебе на пользу. Сейчас ты выглядишь не в пример жизнерадостней. — вкрадчиво заметил он, похожий на получившую вожделенную мышь довольную кошку, вернее пантеру, учитывая пропорции. Хм, тогда и мышь тоже придется заменить на, наверное…. овцу?
— И что мне с тобой таким внимательным делать — вздохнула я. — Хорошо, давай договоримся так: мы, действительно, можем принести пользу друг другу. Только, чур, больше никакой лапши насчет внезапного родства душ, интереса к моей глубокой и исключительной натуре и т. д. и т п.
— Договорились, никакой лапши. Только чистая правда. Но ты действительно…
— Не перебивай. Мы заключим джентльменское соглашение на основе взаимоуважения и сотрудничества. Я помогаю тебе получить документы, а ты делаешь все, что бы помочь мне разобраться с моим происхождением и найти новое тело. И все.
— Согласен — и Женя церемонно пожал мою несуществующую руку — А теперь, когда ты больше не хочешь меня убить, я все-таки пойду, умоюсь.
— А я-то думала, что ты будешь избегать этих помещений — ассоциации и все такое. — удержаться от мелкой мстительности порой невозможно.
— Придется мириться, а то скоро будут избегать меня.
— На счет меня не беспокойся — у меня обоняние отсутствует напрочь с некоторых пор.
— Учту на будущее. Но все-таки буду воспитывать в себе силу воли. — и, сделав решительное лицо комсомольца 20-х, он исчез ванной.
* * *Черт, конечно, это нехорошо, но новый Женя нравился мне определенно больше, чем предыдущий. Хотя я и злилась на него за то, что он нагло пытался сделать из меня дуру. Но с другой стороны, у меня тоже оказались развязаны руки, и я почувствовала себя гораздо комфортнее, когда исчезла необходимость выбирать выражения, что бы случайно не обидеть его в лучших чувствах. Логики в этом я найти не смогла и подумала, что разберусь с этим позже, а пока буду сохранять бдительность. И продолжила осмотр территории, привычно проходя сквозь стены, и не уставая удивляться неуемной фантазии неизвестного Макса. Кухня, равно как и спальня, носили следы его активного творческого влияния. Скругленные, как в космическом корабле, углы и дверные проемы, встроенные в окна полки с цветной стеклянной посудой. А чего стоила только одна кровать-гнездо, устроенная в чем-то, подозрительно напоминающем скорлупу гигантского кокосового ореха.
В очередной раз срезая углы, я неожиданно оказалась в ванной, но помещение, разумеется, уже было занято. И оказавшись лицом к лицу, если так можно выразиться, с его обитателем, я немного опешила. Конечно, и так было видно, что Женя не пренебрегает посещением спортзала, но без одежды это производило совсем другое впечатление. Что бы обзавестись такими бицепсами, трицепсами и прочими — цепсами, о существовании которых я даже не подозревала, надо было основательно постараться. Что как-то не очень вписывалось в рамки его профессии. Скорее подошло бы труженику стриптиза, причем ударнику на этом поприще.
Шокированный моим появлением Женя издал тихий вопль и попытался спрятаться за занавеской. Но результат получился так себе, ввиду ее полной прозрачности. Да, ситуация сложилась немного неловкая.
— А я тут с помещением осваиваюсь. — выпалила я первое, что пришло в голову.
— Ну и как?
— Впечатляет. — честно ответила я. — Но я, пожалуй, пойду. — и попыталась просочиться через ближайшую стену.
— Там кладовка — донеслось мне вдогонку.
Да. Действительно кладовка. Минут пять я добросовестно изучала коробки, удочки, куски каких то инсталляций, типа чудовища в прихожей; ролики, одинокую лыжу, старый монитор и прочий хлам, сваленный за ненадобностью. Между делом напоминая себе, что я давно отрешилась от всего земного и не собираюсь падать в обморок при виде горы бренных мускулов, впрочем, надо отдать должное, с образцовой топографией. А вот с образцовой честностью у него обстояло явно не очень. Надеюсь, я не купилась на очередную сказку.
Шум воды успел смениться жужжанием кофемолки, когда я, уже через дверь, наконец, выбралась из кладовки. Женя, подкреплявший измотанные нервы очередной порцией кофеина, только страдальчески вздохнул.
— Извини, я тебя опять напугала.
— Да ничего, видимо, стресс и ванна это моя карма. Заметь, кричал я уже гораздо тише. Скоро совсем освоюсь.
— Я же извинилась!
— Не переживай, это было даже забавно — в первый раз увидел краснеющего призрака.
— А ты их много видел? — фыркнула я
— А то — он махнул рукой. — Не поверишь, стоит забраться в ванну…
— Бедные, как же им скучно, если ради подобного зрелища они бросают все свои дела.
— Ладно 1:1 — согласился Женя.
— А ты точно журналист? — Решила я все-таки уточнить недавно возникшие сомнения.
— Угу. Журналист. Удостоверение показать?
— Да нет, просто я тут подумала…
— Знаю, знаю, ты мне очень моего начальника напоминаешь. Все претензии к моим спортивно озабоченным родителям. Они отправили меня в детстве на плавание, затем занялся греблей, были даже перспективы, но потом поступил в универ, и пошло поехало, прощай спорт. А недавно я делал материал про анаболики среди культуристов, и пришлось полгода качаться как проклятому. Материал сдал, а привычка — пару раз в неделю навещать спортзал осталась. Хотя нет, давно бы бросил, но главреда это здорово бесит, вот и продолжаю. Но не расстраивайся — год на чипсах и пиве и я приобрету нормальный вид.
— Ты еще доживи этот год — уже по привычке прицепилась я.
— Постараюсь, и ты мне в этом поможешь, если я не ошибаюсь.
— Ох, не знаю, не знаю… — я начала изображать сомнение.
— Что, неужели опять очаровывать?! — с мукой в голосе простонал он — Пощади! Я на ближайшие 10 лет все комплименты растратил.
— Так-таки все, и ничего не припрятал — не верю!
— Разве что парочку на черный день. Оставишь? Ради моей невесты, она-то ни в чем не виновата.
— Кроме неосмотрительности в знакомствах. — невеста? Хотя какая мне разница, хоть тридцать три невесты — это их проблемы.
— Ладно — решила я все-таки проявить благородство, — Оставь, но только ради этой бедняжки, ей и так досталось от жизни.
— Спасибо, великодушная! А я за это разыщу тебе Монастырского.
— Монастырский? Какая прекрасная добрая фамилия!
— А Викентий Андреевич и сам очень добрый и обаятельный, только дела ведет со злыми и скверными бандитами, а так — душа человек.
— А что за дела?
— Дела действительно нехорошие — сказал заметно помрачневший Женя — они собираются устроить подпольную мусорку ядерных отходов у нас в области. Ввоз планируется осуществлять через подставных лиц из той самой Молдавии. Как будто у нас собственных радиоактивных свалок не хватает.
— А я-то думала, что это просто махинации с какими-нибудь нефтедолларами
— Ну, из-за этого я не стал бы прошибать головой стену. Когда постоянно занимаешься политикой и политиками, начинаешь относиться к этому как некой условности с правилами или без, но вот свалка радиоактивных отходов под боком мне как-то совсем не кажется условностью. Не пройдет и полувека, как проблемы дискриминации шестиногих футболистов могут показаться пустяком по сравнению с появлением долгожителей, разменявших третий десяток.
— Убедил. А почему ты думаешь, что так легко найдешь своего Монастырского? Тебя что без церемоний соединят с администрацией?
— Нет не запросто, придется немного помухлевать.