– Молодец, – похвалила Ленка, – мигом сечешь! В общем, решила я Нину к себе переманить. И так и этак подъезжала. Зарплату предложила такую, что не поверишь! Процент от прибыли давала.
– И что?
– Ничего, – вздохнула Ленка, – она мило так сказала: «Спасибо за лестное предложение, но «Молодая гвардия» мое дитя, а мать ребенка не бросит даже за громадные деньги».
– А ты что?
Ленка вытащила сигареты.
– Ну там еще есть замдиректора Людмила и Люба, завскладом. Я к ним разбежалась, только зря. Бортанули они меня. Вежливо, с улыбочками. Кланялись, словно китайские мандарины. Ах, Елена Николаевна, ваше предложение такая честь для нас, такая честь! Только что не сказали, катись-ка ты, Ленка, куда подальше. Вот и сижу с больной головой. Где взять директора! Главное, знаю, какой он должен быть.
– Ну?
– Женщина за сорок, не обремененная семьей, такая, чтобы пропадала на работе. Желательно, с квартирой, дачей, машиной, чтобы не было желания хапнуть, честная, инициативная, бойкая, интеллигентная, словом, такая, как ты, Дашка!
Я подавилась кофе.
– С ума сошла?
– Ни на минуту.
– Но у меня двое детей: Аркадий и Маня, да еще Ольга, невестка, и внуки. Анька и Валька, близнецы!
– Твой Аркадий давным-давно вырос, – ответила Лена, – скоро тридцатник справит, Зайка, то есть Ольга, целыми днями на своем телевидении пропадает, я ее каждый день на экране вижу. Манька не сегодня-завтра школу закончит. А насчет близнецов даже не заикайся. У них няня имеется, Серафима Ивановна, ты, моя радость, фиговая бабушка, памперсы застегивать и то не умеешь!
Пришлось признать, да, не умею, няня меня и близко не подпускает к детям.
– Еду у тебя готовит Катерина, – неслась дальше подруга, – убирает Ирка, денег у вас столько, что за три жизни не потратить…
И опять пришлось согласиться: да, все верно, и в средствах не нуждаемся, и прислуги полно.
– Ты же со скуки дохнешь, – наседала Ленка, – а мне помочь не хочешь! Чем целый день занимаешься?
– Детективы читаю, – промямлила я.
– А теперь станешь их продавать!
– Но я ничего не понимаю в цифрах! Еле-еле пять и два сложить могу.
– Ерунда, там отличная бухгалтерия.
– Но у меня нет специального образования.
– У меня тоже, – парировала Ленка и, видя, что мои аргументы иссякли, радостно воскликнула: – Дашутка, ну согласись, совсем ненадолго, месяца на два.
– Почему на два?
– Есть в том магазине, – задумчиво пробормотала Ленка, – одна особа, Алла Рюмина, на первый взгляд очень подходит для директорского кресла. Опытная, хваткая, работает в книготорговле всю жизнь. Я прежних сотрудников магазина выгнала, ее одну оставила.
– Так в чем дело? – обрадовалась я. – Пусть садится в кресло начальника, и дело с концом.
– Что-то меня удерживает от этого поступка, – вздохнула Ленка.
– И что же?
– Не знаю, – пробурчала Лена, – вот и решила такую штуку сделать. Ты поработаешь месячишко-другой, а я посмотрю, как Аллочка себя поведет. Ну что для нее важнее: успех дела или личные амбиции.
– Эксперимент ставишь?
Подруга кивнула:
– Можно и так сказать. Ты мне помоги, ну, пожалуйста!
– Вдруг не получится?
– Уволю с позором, – хихикнула подруга, но, увидав мое вытянувшееся лицо, рассмеялась.
– Не дрейфь, там и зеленая мартышка справится, было бы желание.
Понимая, что она меня сломила, я все же пыталась сопротивляться из последних сил:
– Вот поговорю сегодня с домашними, вдруг они против?
– Они за, – припечатала Ленка. – Все, как один, считают, что тебе полезно встряхнуться. А то, как сказал Кеша: «Мать стала похожа на сыр «Камамбер».
– Это в каком смысле? – удивилась я.
– Это в том смысле, что плесенью покрылась, – сообщила Ленка, – ладно, толковать больше не о чем. Зарплата достойная, место приличное, за работу, товарищи! Завтра в десять утра жду на Федосеева, буду представлять тебя коллективу.
– В десять! – ужаснулась я. – Это же надо в восемь встать.
– Ну и что?
Конечно, ничего. Будучи преподавательницей французского языка, я вскакивала ни свет ни заря, но за годы безделья ни разу не проснулась раньше пол-одиннадцатого.
– В восемь самое время вылезать из-под одеяла, – заявила Ленка, – долго спать вредно.
Ну, с этим, пожалуй, можно поспорить.
– Все, – хлопнула Карелина ладонью по дивану, – обсуждать больше нечего.
Назавтра, ровно без пяти десять, я вошла в магазин. Группка оживленно переговаривающихся девушек притихла, потом одна сказала:
– Извините, мы откроемся в одиннадцать.
Я хотела было спросить, где Ленка, но тут подруга ворвалась в зал и резко приказала:
– Все наверх, в кабинет директора.
Через пять минут в довольно небольшом помещении стало тесно.
– Прошу тишины, – рявкнула Лена.
Мигом стихли разговоры.
– Знакомьтесь, – начала Карелина, – Дарья Ивановна Васильева, ваш директор. Возраст не сообщу, сами видите, дама молодая, энергичная, полная планов. Дарья Ивановна имеет высшее специальное образование, она окончила сначала полиграфический институт, а потом курсы директоров книжных магазинов.
Я разинула рот, Ленка что, с ума сошла? Мы же учились вместе в инязе!
– Жизнь так сложилась, – как ни в чем не бывало неслась дальше Ленка, – что Дарья Ивановна в середине восьмидесятых оказалась в Париже, там она долгие годы директорствовала в одном из крупнейших французских книжных магазинов на бульваре Ривожи. Правильно? – повернулась она ко мне.
– На улице Риволи, – машинально поправила я, – в Париже нет бульвара Ривожи.
– Ага, – кивнула Ленка, – не в этом суть.
Слушая, как она превозносит мои деловые качества, я медленно покрывалась холодным потом. Ну, Ленка, ну сумасшедшая. Впрочем, определенная правда в ее словах есть. Я и впрямь долгое время жила в Париже, езжу туда по нескольку раз в год, у нас там дом, а на французском языке говорю так, что жители страны трех мушкетеров принимают меня за свою. Правда, небольшой акцент в речи все же есть, поэтому гасконцы считают меня бретонкой, бретонцы – гасконкой, а парижане уверены, что их собеседница провела детство и юность в департаменте Коньяк. Впрочем, иногда некоторые, особо проницательные, интересуются:
– Вы немка?
Так что насчет Парижа правда, я действительно знаю его как свои пять пальцев, но никогда не работала там в книжном магазине. Я даже не знаю, есть ли на улице Риволи точка, торгующая литературой.
– Ну что, Дарья Ивановна? – громыхала Ленка. – Начинайте, передаю вам бразды правления.
Я кивнула и хрипло сказала:
– Здравствуйте.
За долгие годы преподавательской карьеры я только и делала, что выступала перед людьми. Я никогда не терялась перед толпой, легко выходила из любого положения, а если была плохо подготовлена к занятиям, как все педагоги, давала контрольную работу. Имейте в виду, если преподаватель замучил вас или ваших детей бесконечной проверкой знаний, то он, скорей всего, лентяй. Намного проще заставить слушателей отвечать на тесты или писать диктанты, чем распинаться перед ними на кафедре, упорно вдалбливая знания в неподатливые головы. Так что опыт публичных выступлений у меня огромный, но сегодня отчего-то стало страшно, наверное, поэтому я излишне резко сказала:
– Не о чем нам тут болтать, пора магазин открывать. Время – деньги, вон покупатели возле дверей толкутся.
Девчонки-продавщицы бросились на рабочие места, Алла Сергеевна загремела щеколдой.
– Молодец, – шепнула мне Ленка, – правильно начала, русскому человеку нужна палка, это тебе не Франция, понимаешь!
И она засмеялась, обнажив красивые, ровные белые зубы. Отчего-то мне стало нехорошо. Господи, во что я ввязалась? И к добру ли это?
ГЛАВА 2
Около часа дня Алла Сергеевна всунула в мой кабинет свою идеально постриженную голову и сказала: