– Это ж такая ответственность – ребенка растить. – сказал он. – Тем более ребенка волшебного. Не ровен час, растает, а кто отвечать будет? Мы! По комиссиям да судам набегаемся – мало не покажется.
– Да еще бы парень, а то девчонка, – скривился Илья Муромец.
– Девчонка, – закивали богатыри. – Фу!
– Я могу ее в мальчика перекинуть, – предложил Вольга Всеславич, отпивая кофе мелкими деликатными глотками. – Но ненадолго. Васька, хорош сало жрать, выскажи свое мнение. Что ты об этом думаешь?
Васька Буслаев с сожалением отвлекся от копченого сала и сказал:
– А я вообще не думаю. Ежу понятно, что если семеро здоровых мужиков побоятся вырастить одного ребенка и сдадут его в приют, то позор им на всю Европу. Оставляем девчонку в офисе, кормим посытнее, воспитываем и делаем полноправной гражданкой нашей страны. Где у нас еще сало?
– А документы? А соседи? А школа? – заволновался Илья Муромец, но Васька отмахнулся:
– Ты потом все устроишь, как всегда.
И осталась Снегурочка в агентстве «Тридцать три богатыря». Сначала она робела своих могучих и шумных «приемных отцов», но быстро привыкла и прижилась. Тем более деваться ей все равно было некуда. Вещий Олег научил ее готовить, Микула Селянинович тренировал в стрельбе, Васька Буслаев рассказывал о политике и философии, Вольга Всеславич поставил на горные лыжи. Вот с именем получилась проблема. «Снегурочка» – имя длинное и сложновыговариваемое, особенно если говорящий после богатырских подвигов устал, руки-ноги как ватные и язык заплетается. Сначала сократили до Снеги, хотя и неблагозвучно. Но однажды, уже в конце июня, Вольга Всеславич высунулся в форточку и позвал игравшую во дворе девочку: «Снега, Снега, Снега!» И тут же пошел снег, обрадовавшись, что его в июне позвали. А назавтра, в субботу, богатыри собирались загорать на озере и жарить шашлык, отмечая профессиональный праздник – Международный День Богатыря. Так что снег был, мягко говоря, некстати. Вольгу чуть не побили – он спасся тем, что обернулся мышью. А шести богатырям бить одного мыша как-то зазорно.
Сели богатыри в кружок, опять кофе налили, сала напластали, стали думать, как Снегурочку называть.
– Белоснежка, – хихикнул Васька. – А мы – семь гномиков. Каждый гномик объемом в два шкафа.
– Это ты в два шкафа, а я в один, – поправил Микула Селянинович. – Зато Илья почти в три.
– Белла… в смысле «белая», – придумал Вольга Всеславич.
– Не надо Беллу, – вздрогнул Микула Селянинович. – У нас в школе учительница по математике прозывалась Белла Григорьевна. Я каждый раз вздрагивать буду.
– Тебе нежелательно вздрагивать, – сказал Вольга Всеславич. – Ты большой, и, когда ты вздрагиваешь, стол трясется, и кофе разливается. – И вытер салфеткой разлившийся от вздрогнутого Микулы кофе.
– Сенегурочка… можно Сеня, – сказал Илья Муромец. – Может, хоть посторонние будут думать, что она мальчик.
– Сеня – совсем уж мужское имя. Лучше Саня – так и мальчиков, и девочек зовут, – предложил Вещий Олег.
– Опять же Александр в переводе с какого-то языка означает «мужественный защитник», – одобрил Илья Муромец. – Подходящее имя для воспитанницы богатырей.
– Саня на «сани» похоже, – не согласился Добрыня.
– Снежана, – изрек Сухман-богатырь. – Вполне приличное имя. Максимально снежное.
Согласились богатыри – и правда более снежного ничего не придумать.
Так Снегурочка стала Снежаной. Но почему-то полным именем ее никто не звал, а кликали Снегой и Снежкой. Полное имя только в школе и пригодилось.
С наступлением лета богатыри забеспокоились, что Снежка растает, и все норовили на ночь запихнуть ее в холодильник, из которого даже полки вынули. Но Снежка не слушалась и говорила, что в холодильнике ей холодно и стоя спать неудобно. Богатыри настаивали, тогда хитрая Снежка сказала, что если она будет ночевать в одном холодильнике с колбасой, то к утру колбасы не останется. «Еще чего! – возмутился Васька Буслаев. – Нет, никаких холодильников, пусть спит на диване. Этак колбасы не напасешься!»
– И вообще, уральское лето – это вам не Египет, – сказал Илья Муромец. – В такую холодину и захочешь – не растаешь. Ладно, отстаньте от нее с холодильником.
Прошло лето, Снежка не растаяла, а даже подросла, как нормальная девочка. Решили богатыри, что надо ее в школу устраивать. Правда, Васька Буслаев был против и говорил, что современная школа только калечит свободную душу ребенка, и он, Васька, согласен сам лично учить девочку философии Ницше и Фрейда, а больше ей ничего в жизни и не пригодится. Но остальные богатыри были непреклонны – ребенок должен получить нормальное образование.