— Сэр, — отозвался мистер Дж. с величайшей любезностью. — Я предоставляю свой дом в ваше распоряжение на то время, какое вам желательно, неважно, долгое или короткое. Об аренде нечего и говорить, это я буду вашим должником, если вы сумеете понять, что скрывается за теми странными явлениями, какие в настоящее время лишают его всякой цены. Сдать его невозможно, ибо невозможно подыскать прислугу, которая бы согласилась содержать его в порядке и отворять дверь посетителям. К несчастью, в доме водятся привидения, если позволительно употребить это слово, причем являются они не только ночью, но и днем, и, надо сказать, ночные их визиты более неприятного, а зачастую и более пугающего свойства. Несчастная старуха, умершая там три недели тому назад, была нищенкой, которую я взял из работного дома, ибо ребенком она была знакома моей родне. Одно время обстоятельства ее были так хороши, что позволяли ей снимать этот дом, принадлежавший моему дяде. Она была превосходно образована и чрезвычайно умна: никого, кроме нее, мне не удалось склонить к тому, чтобы поселиться тут. После ее внезапной смерти и после коронерского досмотра, вызвавшего кривотолки среди соседей, я совершенно отчаялся найти не то что постояльца, а даже прислугу, и с радостью предоставлю его на год безвозмездно всякому, кто возьмет на себя положенные расходы.
— Давно ли этот дом обрел свою пугающую славу?
— Трудно сказать определенно, но думаю, что очень давно. Та самая старуха говорила, что в нем водились духи еще тридцать-сорок лет тому назад, когда она его снимала. Сам я жил в Ост-Индии, служил чиновником в компании, прошел лишь год, как я вернулся в Англию, унаследовав состояние моего дяди, которому принадлежал и этот дом. Я застал его пустым и заколоченным. Мне сказали, что в нем водятся призраки и что никто там жить не хочет. Я лишь посмеялся над тем, что казалось мне глупыми россказнями. Пойдя на известные расходы, я перекрыл его и перекрасил, добавил несколько вещей к довольно старомодной обстановке, повесил объявление и обзавелся постояльцем, снявшим его на год. То был полковник в отставке на половинном жалованье. Он перебрался в дом со всей семьей: с сыном и дочерью, с пятью или шестью слугами — и все они выехали на следующий же день. И хоть о пережитом каждый из них рассказывал по-разному, в словах их сквозил одинаковый ужас. По совести сказать, я не чувствовал себя вправе ни предъявить иск полковнику, ни даже винить его в нарушении контракта. Затем я поместил туда старуху, о которой уже рассказывал, позволив ей сдавать меблированные комнаты. Но ни один жилец не продержался более трех дней. Не стану повторять вам их истории — не было двух людей, с которыми бы приключилось в точности одно и то же. Лучше вам составить свое собственное суждение и въехать в дом, не ощущая, что на ваше воображение давит груз чужих рассказов. Готовьтесь лишь увидеть и услышать всякое и примите все предосторожности, какие вам покажутся желательными.
— А самому вам не хотелось провести там ночь просто из любопытства?
— Я и провел. Правда, не ночь, а три часа и среди бела дня, но в полном одиночестве. И любопытство более меня не мучает, хотя оно и не вполне удовлетворено. У меня нет ни малейшего желания повторять мой опыт. Как видите, сэр, вы не можете посетовать на то, что я с вами не совершенно откровенен. И прибавлю от чистого сердца, если интерес ваш не чрезмерен, а нервы не отличаются недюжинной крепостью, не советую оставаться на ночь в этом доме.
— Любопытство мое возбуждено до крайности, — ответил я, — а что до нервов, то хотя лишь трус заранее уверен в своих силах, я, побывавший в стольких страшных переделках, уповаю, что нервы мои довольно закалены, чтобы я мог полагаться на их крепость даже при встрече с привидениями.
Мистер Дж. ничего более не прибавил, лишь вынул из бюро ключи и передал мне. Сердечно поблагодарив его за откровенность и за любезную отзывчивость к моим желаниям, я удалился с вожделенным предметом в руке.
Снедаемый нетерпением скорее приступить к задуманному, я, едва перешагнув порог своего дома, вызвал своего слугу, надежного молодого человека веселого нрава и неустрашимого духа и к тому же совершенно далекого от всяких суеверий.
— Ф. — обратился я к нему, — помнишь, как мы были разочарованы, когда не повстречались с привидениями в том старинном замке, где, как нам обещали, жил обезглавленный призрак? Так вот, мне стало известно, что в Лондоне есть дом, где, как можно надеяться, водятся духи. Я намерен провести там нынешнюю ночь. Из того, что мне рассказывали, следует, что там определенно что-либо произойдет, явив себя то ли слуху, то ли зрению, — возможно, это будет нечто ужасное. Как тебе кажется, если ты отправишься со мной, могу ли я положиться на твое присутствие духа, что бы там ни разыгралось?