Джордин любила своих детей целиком и полностью. Всегда ставила на первые ряды в начале и конце каждого дня, независимо от любых важных дел. Все, что они когда-либо знали, была любовь, когда дело касалось их мамы, и даже их отца.
У Ренцо такого никогда не было.
Как и у Диего, и Розы.
Конечно, Лючия понимала это и раньше, но именно тогда, когда она сидела с Ренцо и Диего, до нее наконец дошло, что это значит. Она могла слышать об их борьбе, даже могла видеть их из первых рук. Но она никогда полностью не поймет, что это значит, потому что это не ее жизнь. Ей были даны привилегии и красота хорошей жизни, два замечательных родителя и полноценная семья, которая также действовала как система поддержки для нее.
От бабушки с дедушкой до дядюшек, тетушек и двоюродных братьев. Марчелло были единым целым.
— Ты притихла, — заметил Ренцо.
Она посмотрела на него и увидела, как он положил половину фрикадельки в рот, прежде чем подмигнуть ей. Он, казалось, совсем не беспокоился, что его младший брат рассказал, что их мать была наркоманкой. Как будто это что-то, к чему он привык — она приходила, уходила или вообще не заботилась о них. Может, именно это и ранило Лючию больше всего.
Ренцо был великолепен.
Он не знал этого, но он был.
Он заслуживал лучшего — как и его братья и сестры — чем то, что давала ему мать. И его отец, вероятно, тоже. Потому что где этот человек?
Кто знает?
— Когда она ушла? — спросила Лючия.
Ренцо откашлялся и, прежде чем вытереть рот, положил вилку на стол. Он прожевал и проглотил свою еду, прежде чем снова встретиться с ней взглядом.
— Наверное, когда ее выписывали из больницы.
— Это твои догадки?
Он пожал плечами, такой легкомысленный и далекий от всего этого. Может, он просто так защищал себя, Лючия не была уверена, но все равно ей было больно за него.
— Да, я имею в виду... в ту ночь, когда ты пыталась помочь, она была здесь. Стало совсем плохо, ее начало тошнить, и немного вырвало. Я сделал то, что обычно делаю в таких случаях: я вызвал скорую помощь. Я дважды звонил в больницу. Один раз на следующий день, чтобы убедиться, что она... — Ренцо замолчал и бросил взгляд на младшего брата.
Диего был полностью поглощен едой, но Лючия знала, что это ничего не значит. Ребенок может притвориться, что ничего не слышит, но на самом деле, он все слышал.
— Эй, ты закончил, приятель?
Несмотря на то, что Диего играл с едой, он уже несколько минут не брал в рот спагетти. Большая часть его тарелки тоже была пуста. Ему понравилось, и Лючия только улыбнулась.
Все хорошие итальянцы любили свою еду, когда это была паста и какой-нибудь соус. Не важно, из какого круга они пришли, это никогда не изменится.
— Да, — сказал Диего.
Ренцо кивнул.
— Ладно, иди разденься в ванной. Похоже, тебе нужно принять ванну. Я вернусь через несколько минут и включу для тебя воду.
Диего отодвинул стул от стола и спрыгнул на пол. Он подарил Лючии широкую, белозубую улыбку, и сказал: — Спасибо, было вкусно.
— В следующий раз я приготовлю тебе что-нибудь новенькое.
— Обещаешь?
Ренцо откашлялся, но Лючия не знала, почему и зачем. Она просто проигнорировала его.
— Конечно, обещание на мизинцах , — сказала Лючия Диего.
— Потрясающе.
Вскоре шаги мальчика, направлявшегося в ванную комнату, эхом отдавались по коридору к передней части квартиры. Ренцо откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и посмотрел на Лючию тем молчаливым, задумчивым взглядом, который обычно заставлял ее чувствовать все то, чего она не понимала.
Этот раз не стал исключением.
— Что? — спросила она.
Ренцо пожал одним плечом.
— Ты просто придёшь ещё, хах?
Она моргнула.
Он не шевельнул ни единым мускулом.
Он не знает?
— Нет места, где бы я предпочла бы быть, Рен.
— Да, — хрипло сказал он. — Пожалуй, нет.
Затем из ванной донесся крик Диего:
— Я готов, Рен!
Ренцо взглянул на нее, наклонился над столом, быстро поцеловал Лючию в висок и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Она полагала, что их разговор о его матери закончен, во всяком случае, на данный момент.
Она не могла сказать, что была разочарована.
Она могла поспорить, что эта женщина занимала слишком много времени в голове Ренцо, управляя его эмоциями. Этого он тоже не заслуживал. Ничего подобного.