Валько злился все сильнее. Его бесило это равнодушие, за которым — он чувствовал — на самом деле стояло желание не иметь с ним ничего общего. Как известно, препятствия только усиливают азарт, и Кирилл не собирался капитулировать. Но и Мезенцева не шла на уступки, не меняла линии поведения, была всегда ровной, холодно-улыбчивой и отстраненной. Даже секретарша Валько, Настенька, уже была на стороне шефа и однажды решилась поговорить с неприступной бухгалтершей.
Улучив момент, когда Наталья осталась в своем кабинете одна, Настенька юркой мышкой забежала в бухгалтерию и закрыла дверь изнутри на ключ. Мезенцева удивленно сдвинула на лоб модные очки и чуть приподняла левую бровь.
— Что за шпионские страсти? За тобой кто-то гонится?
— Нет. Наталья Андреевна, давайте по-честному — вам на самом деле совершенно все равно? — спросила девушка, аккуратно устраиваясь на краю стола Мезенцевой, так как все стулья были завалены папками, отчетами и просто кипами каких-то бумаг.
Наталья сняла очки и прикусила дужку зубами, глядя на секретаршу с неким подобием интереса:
— Слушай, Настасья… А тебе не приходило в голову, что такая молоденькая девушка, как ты, имеющая к тому же неплохое образование, может заниматься чем-то еще, кроме как подношением кофе и беготней по поручениям Кирилла?
Настенька даже опешила:
— А что такого в моей работе?
— В работе? — удивленно протянула Мезенцева, по-прежнему не выпуская дужку очков изо рта. — Ты всерьез считаешь это работой?
— Речь не обо мне. Я пришла поговорить о вашем отношении к Кириллу Сергеевичу.
— О, так ты еще и интимные поручения своего патрона исполняешь! — ехидно протянула бухгалтер, и Настенька вспыхнула:
— Он ничего об этом не знает! — Она вздернула подбородок. — Я пришла к вам сама, потому что не могу видеть, как он страдает.
— Как пафосно! Так пусть уймется — и все проблемы решены, — усмехнулась Наталья, возвращая очки на место и теряя интерес к разговору.
Она демонстративно повернула к себе монитор компьютера и погрузилась в изучение каких-то документов, потом взглянула на сидевшую на краешке стола Настеньку почти с неприязнью:
— Послушай, дорогая! Мой стол — это не стол твоего обожаемого Кирилла, поэтому, будь так добра, очисти его, ладно? Меня твои прелести совершенно не интересуют, я работаю, видишь ли.
— Наталья Андреевна, а ведь вы совсем не такая, какой хотите казаться! — выпалила вдруг секретарша, слезая со стола и делая пару шагов к подоконнику.
— Н-да? Очень интересно, — пробормотала Мезенцева, не отрываясь от чтения документа.
— Да, интересно! Я, например, знаю, что у вас дома кошка есть, вы даже на мониторе заставкой ее фотографию держите.
— И что?
— Человек, которого дома ждет любимец, не может быть жестоким.
— Наивная ты еще и молодая, Настасья. И весна на тебя действует разлагающе. А люди намного хуже, чем ты о них думаешь.
Мезенцева подперла кулаком щеку и задумчиво уставилась холодными глазами в лицо девушки. Настя немного растерялась, но сдаваться не хотела:
— Вам почему-то выгодно держать Кирилла в постоянном напряжении.
— Слушай, деточка, а тебе не кажется, что ты перечитала дамских детективов? — насмешливо поинтересовалась Наталья, и Настя чуть покраснела — она и в самом деле очень любила читать детективные истории, и в ее сумочке непременно лежала книжка удобного формата. — Что мне может быть нужно от Валько? Если неземной страсти и замужества — так он как раз это мне и предлагает в той или иной форме раз или два в неделю. Но, как видишь, мы по-прежнему не женаты.
С этим Настя была полностью согласна. В самом деле, если иметь в виду возможные матримониальные притязания, то ситуация складывалась как раз в их пользу, и Наталье даже не нужно было прилагать каких-то дополнительных усилий, дабы заинтересовать Кирилла своей персоной. Деньги? Мезенцева в них явно не нуждалась — одевалась дорого, хоть и неброско совсем, машину имела хорошую и квартиру в престижном районе. Материальные мотивы, таким образом, отпадали. И все же у Насти осталось стойкое ощущение недосказанности, какой-то недоговоренности. Она вышла из кабинета Натальи скорее с кучей новых вопросов, чем с ответами на те, что мучили ее раньше.
Настя Воробьева не была блондинкой в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Природный цвет волос никак не подтверждал существующую теорию о врожденной глупости его владелиц. Настенька окончила школу с золотой медалью и педагогический университет с красным дипломом, однако работа в школе ее не прельщала. Но и поисками богатого супруга девушка тоже не озадачивалась. У нее была тайная мечта — написать хороший «крутой» детектив. С фантазией все было в порядке, но хотелось, чтобы была какая-то реальная тайна, что-то такое… жизненное…