К тому времени, когда Томас Димсдейл начал прививать пациентов в Хартфорде и за его пределами, яростная «война брошюр» в Британии, связанная с этим методом, сменилась широким его одобрением – во всяком случае, в медицинских кругах. Шум вокруг кампании, проведенной Мэри Уортли-Монтегю, и последующего королевского эксперимента породил острый интерес к проблеме профилактического лечения и ожесточенные дискуссии по ее поводу, однако сами по себе примеры высокопоставленных особ не помогли урегулировать этот вопрос. Истории о принцессах, ворах и сиротах уступили место статистике, сыгравшей важнейшую роль в принятии обществом прививочного метода.
Вскоре после того, как в августе 1721 г. были привиты узники Ньюгейтской тюрьмы, газетные сообщения об этом опыте дошли до Томаса Неттлтона, врача, получившего образование в прогрессивном Утрехтском университете и работавшего теперь в Галифаксе (в своем родном Западном райдинге Йоркшира{9}), известном производством шерсти. Эпидемия оспы вовсю бушевала в этом городке и в окрестных деревушках, прячущихся среди холмов. Недуг без разбора уносил и детей, и взрослых. Неттлтон часто посещал безнадежно больных, «случаи коих были столь ужасны, что не позволяли дать им никакого облегчения», и это побудило его принять радикальное решение – лично испытать новую методику, «которая обещает благополучно провести множество лиц через сие жестокое поветрие с немалою легкостию и весьма безопасно»[65].
Используя в качестве инструкции описания прививок в Турции, опубликованные за несколько лет до этого в журнале Королевского научного общества, он произвел по одному надрезу на руке и противолежащей ноге своего первого пациента и внес туда по две-три капли гноя, взятые у больного оспой. К его полному восторгу, процедура сработала, «превзойдя все ожидания». Испытуемый пациент оправился после прививки, и Неттлтон привил свыше 40 местных жителей, используя собственную импровизированную методику. Никто не умер; серьезных побочных эффектов было мало. На каждом шагу он встречал зримые подтверждения свирепости натуральной оспы. Так, он отмечал, что привил девочку «из семьи, где перед сим одного за другим похоронили трех детей, скончавшихся от оспы».
Во всем этом была лишь одна отрицательная сторона: к немалому огорчению врача, его усилия встретили «яростное противудействие» многих «честных и благонамеренных» критиков, считавших, что эта практика незаконна. Кое-кто из них даже распространял «фальшивые и безосновательные сообщения, в коих сам предмет подавался в весьма искаженном виде». Эти слухи отбили у некоторых родителей желание привить себя или своих детей, причем впоследствии многие из этих детей умерли от оспы. Прививочный метод только-только начал набирать обороты, а антипрививочники уже вовсю распространяли лживые новости.
Неттлтон проводил свои опыты в одиночку, вдали от Лондона, и ему хотелось заручиться столичной поддержкой, которая могла бы помочь убедить его местных оппонентов. Он поделился своими находками с Уильямом Уитакером, другом и коллегой-врачом, работавшим в столице. Уитакер передал его письмо Джеймсу Джурину, секретарю Королевского научного общества, выдающемуся врачу и искусному математику. Это взаимодействие оказалось поистине бесценным. Сенсационное сообщение из Галифакса зачитали на заседании Общества в мае 1722 г., вскоре после прививки двух принцесс. Джурин тут же затребовал подробности. Неттлтон прислал отчеты о собственных исследованиях, в ходе которых решил оценить безопасность новой процедуры путем «как можно более широкого сравнения, какое только позволит наш опыт» опасности натуральной и привитой оспы[66].
Собирая данные об уровне смертности от оспы в Галифаксе, а также других городах Йоркшира и соседних Ланкашира и Чешира, Неттлтон обнаружил, что из 3405 человек, которые во время эпидемии заразились этим недугом естественным путем, умерли 636 (примерно каждый пятый), тогда как из привитых им самим не умер никто (к тому времени им был привит 61 человек). Он свел цифры в нехитрую таблицу, отмечая количество случаев оспы и смертей от нее для каждого места, и порекомендовал этот сравнительный подход Джурину, добавляя: «Я в полнейшей мере отдаю себе отчет, что вам потребуется великое множество наблюдений, прежде чем вы сумеете прийти к сколь-либо определенным выводам». Как указывал Неттлтон, даже если от прививки кто-то умрет, можно будет, по крайней мере, взвесить соответствующие показатели при помощи (как он это называл) «купеческой логики»: «Надлежит подсчитать прибыли и убытки, дабы уяснить, в какую сторону склоняется баланс… и на основании сего вынести суждение».