— Тогда, может, заказать ещё вина?
— Давайте. Того же самого.
Вино мне понравилось, к тому же казалось достаточно безопасным — что-что, а напиваться допьяна я точно не собиралась. Занятно, но я вообще никогда не была по-настоящему пьяной. В Башне пить было нечего, а оказавшись в свободном плавании, я всегда была настороже и никогда не принимала ничего, что отключало бы сознание, хотя бы и ненадолго. Иногда, правда, позволяла себя небольшие послабления, как сегодня, но не настолько, чтобы потерять ясный рассудок.
Вторая бутылка опустела довольно быстро, и так же быстро исчезла порция после долгих душевных мук выбранного десерта. Вино всё же сделало своё дело, я слегка расслабилась и, с трудом удерживаясь, чтоб не облизать ложечку, пришла к выводу, что жизнь в целом не так уж и плоха. Когда ещё мне удастся побывать в такой роскоши и наесться деликатесов? А что до самого Свеннисена, шедшего ко всему этому неизбежным приложением — ну что ж, за всё приходится платить. По крайней мере, он честно накормил меня ужином. Мог бы обойтись и без этого.
— Боюсь, что ехать домой уже поздно, — сказал он. — Наверху есть отличные номера, мы могли бы остаться здесь.
— Угу, — ох уж эти мне ритуальные танцы. — Только распорядитесь, чтобы мне отдали куртку.
— Какую куртку?
— Которую при входе отобрали.
— А… — Фредерик озадаченно моргнул, потом усмехнулся. — Её просто унесли в гардероб. Утром вы сможете её забрать.
— Я хочу забрать прямо сейчас, — заартачилась я. — А иначе никуда не пойду.
— Ну, как скажете, — он оглянулся, сделал жест рукой, и официант тут же вырос рядом с нашим столиком, словно из-под земли. Куртку мне принесли спустя всего минуту, и я немного неуклюже поднялась. Пожалуй, последний бокал всё-таки был лишним. Да и без моллюсков можно было обойтись, и сейчас я чувствовала, что отяжелела. За понимающую улыбочку Свеннисена захотелось дать ему по морде, но предложенную руку я приняла, и даже с благодарностью. Жаль, что женщинам, в отличие от мужчин, не положены элегантные трости, вроде той, что была у Конли, мир его праху, покойник всё же сделал хоть одно доброе дело, дал мне возможность заработать…
Зал ресторана, холл отеля — всё вместе было длинным, как стадион. Лифт, поднявший нас на предпоследний этаж, был весь увешан зеркалами, так что я опять получила возможность оценить свой внешний вид. Водостойкая помада не размазалась во время еды, тушь не поплыла, и всё равно я себе не понравилась. Полупьяная девица виснет на своём кавалере. Тьфу. А ведь многие дуры наверняка при виде этой картины завизжали бы «ах, как романтично!» Красавец миллионер увидел на улице девушку со дна общества и тут же её осчастливил: ресторан, дорогой номер, койка…
Тьфу ещё раз.
Спокойно, сказала я себе. Это всего одна ночь. А утром будешь свободна, как ветер. И не такое переживали.
Номер и правда оказался роскошным. Две комнаты, ковры, зеркала, цветы (живые!), безделушки, камин в гостиной… Камин, правда, оказался декоративным. Я прошлась по номеру, пока Свеннисен, скинув пиджак, рылся в баре. Подошла к окну и отодвинула в сторону тяжёлую портьеру. Окна выходят на площадь, под ними — небольшой карниз. Балкона нет. Но точно есть на третьем этаже, и если я правильно определила расположение номера, он прямо под нами.
— Хочешь выпить? — окликнул он меня с другого конца комнаты. О, мы уже на ты…
— Нет, спасибо. И так уже пили.
— Ну, как знаешь. А я хочу, — он повернулся ко мне со стаканом в руке. — Знаешь, «Райский сад» помнит ещё первых поселенцев. Тогда он, конечно, был не таким, как сейчас, но это самая старая гостиница в городе.
— Очень интересно, — вежливо произнесла я.
— Представляешь ту эпоху? — он подошёл вплотную, пока я трогала прохладную головку ближайшего ко мне цветка в хрустальной вазе. — Когда ещё не было купола, и приходилось укреплять крыши и ставить навесы над улицами. Люди приезжали издалека, из космопорта или с одной из научных станций. И видели эту гостиницу, дающую приют всем, блуждающим в ночи. Таким, как мы с тобой…
Губы у него были нетерпеливые, на языке остался привкус того, что было в стакане — его называют горьким, но мне всегда хочется сказать «острый». Острый вкус алкоголя, не слишком приятный, но опьяняющий, такой же, как человек, от которого он исходил. И тикали на камине стилизованные под старину часы, отмеряя минуты и часы этой ночи…
Когда рассвело, я снова повторила про себя, что всё не так уж и плохо. Так нередко бывает — не хочешь чего-то до скрежета зубовного, сомневаешься, колеблешься, но на проверку всё оказывается далеко не так страшно, как казалось. Мне даже удалось подремать несколько часов, хотя настоящим отдыхом это не назовёшь. Я отодвинула лежащую поперёк моей спины мужскую руку, тихо поднялась и, прихватив с собой оружие, прошла в ванную.