Нет, я не забыла в одночасье о своём долге перед Орденом. Я знала, что не за горами тот миг, когда нам придётся расстаться. Но ведь не обязательно делать это прямо сейчас, верно? О самоуверенность юности! Я сходила с ума от любви, но в то же время была уверена, что в любой момент смогу от неё отказаться. Так наркоман уверен, что в любой момент может завязать, и не делает этого только потому, что не хочет. Мы встречались почти каждый день, и я настолько потеряла голову, что вздумай кто-нибудь проследить за мной, меня бы разоблачили безо всякого труда. Но никто в Ордене не взял на себя труд установить за мной слежку.
Но конец был неизбежен, и он настал. Мне объявили, что меня ждёт финальное испытание, которое решит, стану ли я полноправным Стрелком, и отправляться на него нужно прямо сейчас. У меня не оказалось времени даже попрощаться с Андором. И, трясясь сперва в подземном поезде, а потом в джипе, похожем на те, которые использовала группа Альмы, только старее и разболтанней, я решила, что всё к лучшему. Хвост собаке частями не рубят, долгое душераздирающее прощание нам ни к чему. Тех двух месяцев, что я прожила в селении на старом прииске, тщательно готовя убийство совершенно незнакомого человека, которое мне удалось обставить как несчастный случай, казалось, хватило, чтобы я смогла преодолеть свою любовь. Но потом я вернулась. Мне было велено после возвращения в город пожить немного в гостинице, чтобы убедиться, что я не привела за собой хвост. И на второй день в дверь гостиничного номера постучал Андор. Когда я открыла, он молча втолкнул меня внутрь… и моя голова отключилась начисто. Пришла в себя я только на следующее утро.
И в это утро, стоя у окна, глядя на улицу и дома напротив так, словно видела всё в первый раз, чувствуя себя как задыхавшийся человек, на которого надели кислородную маску, как страдающий от клаустрофобии, которого выпустили из крохотной комнатушки на площадь, я решила — чёрт с ним, с Орденом и Долгом перед ним. Моя жизнь до встречи с Андором была только сном, и лишь теперь я проснулась и зажила по-настоящему. И когда сладко спавший Андор открыл глаза, я рассказала ему о себе всё. Поклявшись, что сделаю для него всё, что он захочет. Сбегу из Ордена, пойду за ним на край света. Только пусть не оставляет меня, потому что без него я умру.
Андор не выглядел удивлённым — он лишь улыбнулся и сказал, что придёт ко мне вечером, и тогда мы всё решим окончательно. Он действительно пришёл, принёс бутылку вина, я выпила всего один бокал и отрубилась. Чтобы прийти в себя в совсем другом месте. В бетонном подвале, крепко привязанной к металлическому стулу с ввинченными в пол ножками.
Потом были четыре, как я позже узнала, дня допросов, побоев и голода, потому что за всё это время мне дали лишь несколько глотков воды. По вопросам я сделала вывод, что меня-таки нашли люди того убитого мной на прииске человека. И все эти четыре дня во мне что-то умирало. Сначала я отказалась верить с ухмылкой брошенному одним из допросчиков замечанию, что парень, видать, так отчаялся от меня отделаться, что не нашёл ничего лучше, чем меня продать. И боялась за Андора больше, чем за себя. Потом я начала думать, что его заставили. Схватили, запугали. Потом… потом я перестала вообще что-либо думать. И когда на пятый день дверь подвала распахнулась, и в него вошёл, перешагивая через трупы допросчиков, Наставник Янош, он вынес оттуда на руках совсем другую женщину.
Так, по крайней мере, мне тогда казалось.
Глава 13
Первой, кого я увидела, когда оделась и вышла из спальни, была Альма с рукой на перевязи. Бледная, с кругами под глазами, но на вид вполне бодрая.
— Альма! Ты же в больнице была! — только выпалив это, я сообразила, что вдруг перешла со своей бывшей подопечной на «ты». Но Альма не обратила на это внимания.
— Меня выписали под наблюдение нашего домашнего врача. Буду долечиваться дома.
— Что, вот так просто взяли и выписали?
— Ну, не то, чтобы совсем просто… — она улыбнулась. — Пришлось повоевать. Но у нас хороший врач.
Я лишь покачала головой:
— Всё равно тебе сейчас лежать нужно.
— Я и лягу. Но сперва я хотела навестить тебя. Ты уже, э… завтракала?
Я невольно глянула на часы. Легла я на рассвете, и поспала хорошо. Скоро ужинать впору.
— Нет ещё.
— Тогда я распоряжусь накрыть тебе в малой гостиной. А потом тебя хочет видеть отец.
Завтрако-ужин (или полдник) принесла на подносе и расставила на столе молчаливая женщина в строгом платье — как её там, горничная? Или эта прислуга зовётся как-то иначе? Она выслушала благодарность хозяйки, спросила, не нужно ли что-нибудь ещё, и вышла. Альма пожелала мне приятного аппетита и тоже собралась идти, и я торопливо спросила: