Я вздохнула. Если он так и поступит, я точно не смогу его осудить. Лишь только теперь до меня начало доходить, то, что Фред, должно быть, осознал с самого начала: поддавшись порыву защитить приятеля, я действительно втравила Свеннисенов в крупные неприятности. И это после всех моих призывов к осторожности! После всех намерений отплатить верностью за добро! Молодец, Лилиан, нечего сказать.
— Крис, — умоляюще произнесла я.
Крис тоже вздохнул. Ещё раз посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Фредерика.
— Просто я… знаю кое-что, что тщательно скрывается от всех. В какой-то мере я соучастник преступления.
— И что за преступление?
— Генетические эксперименты на людях… точнее, на мутантах.
— И вы принимали в этом участие? — Фред поднял брови.
— Я — доктор биологии.
Ого! Я вытаращила глаза, едва удержавшись, чтоб не присвистнуть. Вот уж никак не ожидала, что шкафообразный Крис может оказаться учёным. Как обманчива внешность, однако.
— Что ж, — после короткой паузы, вызванной, видимо, перевариванием этой информации, произнёс Фредерик, — эксперименты на мутантах — это, конечно, плохо… Вот только с точки зрения закона мутанты мертвы. Прогрессивная общественность возмутится, но не более. Едва ли эта информация стоит того, чтобы столько времени скрываться на Окраине, равно как и того, чтобы серьёзные люди уделяли вам персональное внимание, даже если они финансировали эти исследования. Если дело ограничивалось только этим.
— Только этим, — подтвердил Крис. — Но… дело в том, что мы не просто изучали. Целью исследования было не создание каких-то новых мутаций, а ровным счётом наоборот. Вычищение мутации из человеческого генома. Иными словами, заказчики хотели сделать потомков мутантов снова полноценными людьми.
— Ах вот оно что… — произнёс после ещё одной паузы Фред, и Крис кивнул. Я перевела взгляд с одного на другого, проглотив вопрос «а что в этом плохого?» Не хотелось портить, кажется, наконец-то наметившееся взаимопонимание.
— И насколько они близки к цели?
— Когда я сбежал от них, исследования были примерно там же, где и начались. Но это было пять лет назад.
Фредерик помолчал, покусывая губу. Я ждала, затаив дыхание, и Крис, кажется, сделал то же самое.
— Что ж, — заговорил наконец Фредерик, — как я уже сказал — неволить вас и требовать от вас денег никто не будет. Но если всё же хотите остаться под защитой моей семьи, вам придётся начать на нас работать. Я представлю вас моей сестре — она тоже занимается биологическими исследованиями, легальными, разумеется. Полагаю, она найдёт вам дело.
Я выдохнула с облегчением. Вот почему, стоит один раз помочь человеку не за деньги, а от души, потом никак не можешь избавиться от чувства, что продолжаешь за него отвечать, и что если с ним случится что-то плохое, это будет твоей виной? Пока я размышляла над этим вопросом, Крис успел поблагодарить, вежливо, хоть и без особой радости, и они сошлись на том, что знакомство с Альмой состоится позже, а пока Крис может поесть и отдохнуть. Фредерик уже успел открыть дверь, но на пороге обернулся:
— Да, семья-то у вас всё-таки есть?
— Сестра с племянником.
— Возможно, им имеет смысл пока переехать куда-нибудь.
— Я думал об этом…
— Ладно, обсудите это с Альмой.
И Фред вышел. Я кинулась за ним, едва успев улыбнуться Крису на прощание. Фред, быстро и не оглядываясь, шагал куда-то через комнаты и коридоры, а я пристроилась рядом, тщетно пытаясь поймать его взгляд. Так мы успели дойти до личных комнат, пока я не осмелилась подать голос:
— Фредерик, если нужно… я могу его убить. Байера.
— Байера? — он вынырнул из своих мыслей и резко остановился. Я кивнула. Семь бед — один ответ, и если уж выбирать между Фредериком и любым другим…
— Его же должны хорошо охранять. Причём твои же собратья. Он наверняка потому и отложил покупку до второй половины дня, что ждал подкрепления — везти человека вдвоём с телохранителем не слишком-то удобно.
— Охранять будут, конечно, — кивнула я. — Но неуязвимых нет. Если как следует постараться…