— Теперь, когда история с вашим Орденом разрешилась, — снова заговорил он, убедившись, что я в состоянии слушать, — полагаю, можно обсудить ваше будущее место в нашей семье.
— Разрешилась? То есть, он… договорился?
— Именно, — Свеннисен сложил пальцы домиком. — Орден согласился забыть о вашем существовании… на двух условиях.
Я затаила дыхание.
— Первое — вы смените имя. Но, насколько я понимаю, вы это и так уже сделали.
Я кивнула.
— И второе. Вы больше никогда не появитесь в Котвилле.
Я немного подождала. Потом осторожно спросила:
— И это всё?
— Всё, — подтвердил Свеннисен.
Я сжала подлокотники. Господи! Орден согласился отпустить меня — неслыханное дело! — …ни за что. Всего лишь запретив возвращаться туда, куда я и так возвращаться не собиралась. Да быть такого не может, чтобы они удовольствовались только этим. Что же такое невообразимое Фред им наобещал?
Господи. Этот долг я никогда не оплачу.
— Полагаю, вы понимаете, что Фредерик всё это сделал не просто так. И вы, я надеюсь, будете благодарны ему, — продолжил Свеннисен, и я кивнула. — Он намерен сделать вас своей женой. Не буду лгать, будто мне это по душе, но и запретить ему я не могу. Но вы должны понимать, что вам оказана большая честь и вы должны ей соответствовать.
Я снова кивнула. Да, если речь идёт о женитьбе, это многое объясняет. Что ж, я стану идеальной женой, во всяком случае, приложу для этого все усилия.
— Также я полагаю, вы сможете занять место в нашей службе безопасности, — продолжал отец Фреда. — Сперва как один из сотрудников, а потом, если покажете себя, сможете её возглавить. У вас есть возражения?
— Нет, — сказала я. Это вполне соответствовало моим собственным планам и взглядам на то, как я могу принести семье — боже, моей семье — наибольшую пользу. В бизнесе и науке я всё равно ничего не понимаю, а вот охрана, и наверняка не только охрана, но и всякие тайные операции — это как раз то, в чём я знаю толк.
Когда я вышла из кабинета главы семейства, мне встретилась Альма. Она уже всё знала, так что мы обнялись, и она сказала, что очень рада за нас с Фредом. Я, конечно, тоже сказала, что рада, и всё прочее полагающееся в таких случаях, но как-то сама при этом своей радости ещё не прочувствовала.
Хотя, может, мне просто ещё не верится, что всё позади. Надо дождаться Фреда. Увидеть его, обнять — и поверить наконец, что всё в порядке. Если он сейчас садится на самолёт, то здесь будет где-то к утру. Пожалуй, я не буду ложиться. Бессонная ночь — не великая цена за то, чтобы увидеть его сразу же.
Время опять словно замедлилось, издевательски растягивая часы и минуты до бесконечности. Странно, но снайперское умение ждать почти не помогало — словно оно распространялось только на работу, а как только речь заходила о личном, я превращалась в обыкновенную девчонку, психующую из-за того, что её парень задерживается. Дом был тих, его обитатели спали, и я иногда думала об отце и сестре Фреда: как они-то могут спокойно оставаться в своих постелях? Ну, или не спокойно, но всё равно сидеть по комнатам. Может, дело в том, что у них, плохо знакомых с Орденом, столкновение с ним не вызывало такого ужаса, как у меня? Хотя обычно обыватели бояться Стрелков до… м-м… нет, от грубых слов лучше избавляться. В свете не поймут.
Или они просто любят Фредерика меньше, чем я? Как измерить степень любви?
Где-то под утро меня начало клонить в сон, и я решила сделать себе кофе. Но едва успела кофеварка, мелодично мурлыкнув, наполнить мою чашку, как из-за открытой двери со стороны холла раздался какой-то шум. Рука дрогнула, и горячий кофе выплеснулся на пальцы. Я аккуратно поставила чашку на стол и вышла из кухни.
Да, это был Фред. Когда я переступила порог холла и остановилась, держась за колонну, он как раз что-то весело говорил дежурному охраннику, стоя в пол-оборота ко мне. Потом, видимо, почувствовав мой взгляд, оглянулся… И всё остальное перестало иметь значение. Я кинулась вперёд.
Этот запах, такой родной и знакомый, и руки, обнимающие меня, посылающие по телу полчища мурашек даже сквозь одежду… Хотелось повиснуть на нём, растечься безвольной лужицей, чтобы он взял меня на руки и унёс куда-нибудь далеко-далеко… ну, вот его спальня вполне подойдёт. Или моя. Но теперь, когда я окончательно избавилась от страха, такого непривычного и бьющего по нервам, на смену ему вдруг хлынуло другое, неожиданно чувство: злость. Меня затрясло, я резко отстранилась и ударила Фреда раскрытой ладонью по щеке. Хотелось стукнуть посильнее и побольнее, но я не хотела ему повредить. А такой удар и безопасен, и чувства выражает.