- Понимаешь, у истины есть шесть ступеней. Как у какой-нибудь лесенки. Это просто. - Невозмутимо продолжала альбиноска, сидя на моём стуле, сложив ладони на колени. - Твой мозг всё силился, но никак не мог уловить первую, хотя ты практически чувствовал, что она вертится перед твоим носом. От этого у тебя так нестерпимо болела голова. Ты хотел узнать истину. Вот первая ступень. Наши глаза слепы.
- Что?.. Что ты имеешь ввиду? Зачем мне это было узнавать? - Я произнёс эти слова сдавленным голосом, находясь на грани паники. Мои руки тряслись, а по спине пробегали мурашки. Мне всё меньше нравилось то, что я видел и слышал после вдыхания того, что было в том флаконе. - Не хотел я знать правду, не такую, по крайней мере.
- Нет, хотел. - Чуть улыбнулась Лилия, после чего она встала со стула и чуть выгнулась назад, словно какая-то кошка, которая потягивается после дремоты. - У тебя всегда был выбор оставаться в неведении. А ты взял раствор и последовал инструкции из письма. Удовлетворил своё любопытство, сделал свой выбор. И вот сейчас ты снова сделал выбор, и вместо того, чтобы сидеть в интернете и искать порнуху, ты напился чаю и насмотрелся на чудесный и правдивый вид из окна. Ты захотел и увидел истину. И теперь в твоих руках выбор - хочешь ли ты узнать о второй ступени?
Я заколебался. Возможно, то, что я сейчас увидел - это самое страшное в моей жизни. Наши глаза слепы... Мне было жутко до невозможности. Я могу сейчас на самом деле находиться в доме с жёлтыми стенами и мазать дерьмо по стенам, представляя всё это. Или же я могу просто ловить плохой трип, словно наркоман, перепутавший ДОБ и ЛСД. С другой стороны, она объяснила мне кое-что, и это могло оказаться правдой. Любопытство взяло верх.
- Да, я хочу узнать. Расскажи мне все. - Сказал я, сжав кулаки, чтобы унять дрожащие пальцы.
Лилия по-доброму улыбнулась, после чего достала откуда-то карманные часы. Её глаза скользнули по «циферблату», после чего вернулись на меня. Её тонкие пальцы легли на пояс, который обтягивал все тот же белоснежный спандекс.
- Я буду твоим проводником. Как в поезде! - Широкая улыбка возникла на её лице. - И иногда я буду приносить тебе чай. Но не сейчас. Истина должна приходить постепенно, помнишь? Отдыхай, у тебя впереди целая неделя.
Её тонкое тело покрыла рябь, когда она сложила руки на груди. Затем Лилия приложила указательный палец к губам и прошептала:
- Только тсс! Ты ведь не хочешь в сумасшедший дом?
После этих слов она растворилась совсем, и я стоял совсем один возле распахнутого окна. Там, за домами были пушистые облака и желтое солнце, которое шло на закат, а внизу, под окнами, стояла та самая девушка и разговаривала по смартфону, то молча, то громко смеясь.
Базовые инстинкты
Мы переходили дорогу вдвоем. Мои ноги были обтянуты черными джинсами, а на ногах были старые пыльные кеды, когда-то тоже бывшие черными. Городская пыль в два счета облепила мою обувь, изменив её цвет. Моя спутница шла рядом, и её фигурка была облачена в синее платье, длиной чуть выше колена. На ногах её красовались синие туфельки с чем-то, напоминавшим мне белые банты сверху. Её обувь, словно по какому-то волшебству, была абсолютно чистой, и отражала солнечный свет, как всякая порядочная лакированная обувь.
Мы шли по длинной улице, то переходя дорогу, то останавливаясь на светофорах. И шли мы до тех пор, пока...
- Мама, это птичка? - послышался тонкий детский голосок, принадлежащий пятилетней девочке, шедшей неподалёку от нас. Мы повернули головы, и увидели, что девочка показывала пальцем куда-то вниз, на асфальт. У мамы чуть округлились глаза, после чего она со словами «Не смотри, доченька» повела ребёнка с чуть большей скоростью вперёд.
Мы подошли чуть ближе, и увидели причину беспокойства матери. Прямо возле обочины распластался голубь, когда-то клевавший крошки у дороги, а теперь почти размазанный по асфальту. Тельце переехали совсем недавно, и тёмная кровь животного ещё даже не успела свернуться, растекаясь небольшой лужицей. Когда-то живой, но абсолютно глупый взгляд птицы теперь навсегда застыл, стал остекленевшим.
«Бедная птичка» - сказала Антонина, чуть склонившись над трупиком. Я молча прикоснулся к её плечу, потому что светофор наконец озарился зеленым светом. Девушка лишь кивнула и пошла рядом со мной через переход. Я не разделяю ее взглядов относительно того, насколько птичка «бедная». Эта птица не смотрела по сторонам, её занимал только вопрос, где бы раздобыть побольше пожрать. Голубь этот погиб по вине своей невнимательности. Я молчал, потому что не хотел язвить при своей подруге.