Я много раз говорил Антонине, что звонок я уже давно починил (какие-то подъездные хулиганы обрезали провода от звонков у меня и всех соседей по лестничной клетке около года назад), но она всё равно, благодаря феноменальной избирательной забывчивости, обозначала свой визит стуком. Раз-два-три-четыре-пять, быстро-быстро затарабанили костяшки её пальцев с той стороны двери. С другой стороны, я мог точно определить, когда приходит она, а когда стучатся почтальоны и осточертевшие сектанты с буклетами.
Антонина вошла в прихожую, подошла ко мне и начала полушутливо-полусерьёзно отчитывать меня за то, что я уже вторую неделю не появляюсь в академии, и сижу как сыч, хотя меня уже давно отпустило после «отравления». Я окинул её взглядом. Её синее платье было абсолютно сухое, так же как и её волосы - они были только растрёпаны, словно она очень торопилась. В руках у неё была сумка с какими-то продуктами и большая папка с листами бумаги размера А5, причём очень сильно набитая, и тоже абсолютно сухая.
«А где твой зонт?» - спросил я у неё.
«Я без зонта, дождя почти нету» - отмахнулась моя подруга, после чего кинула папку на диван в комнате и поправила, наконец, свои взъерошенные волосы. Она быстро прошла на кухню и открыла холодильник. - «Боже мой, ты чем у меня питаешься, кетчупом и горчицей?»
«Ещё хлеба поел» - пожал плечами я, открывая хлебницу. Внутри могла бы и мышь повеситься. Антонина отреагировала на пустоту хлебницы, нахмурив брови. - «Я же говорю - поел».
Со словами «Так дела не делаются» Антонина дала мне подзатыльника, а затем нож и сетку с картошкой, которую она извлекла из недр сумки с продуктами. Я почистил картофель, затем помог ей по мелочи, после чего моя кареглазая сторонница домашней пищи решила, что дальше она справится сама. Я взял её папку и вытащил оттуда кипу листов. На них оказались рисунки, сделанные обычными грифельными карандашами разной твердости с добавлением цветных элементов из акварельных карандашей.
«О, я смотрю, ты уже заценил то, что я принесла показать» - с довольной улыбкой Антонина повернулась ко мне, снимая фартук. - «Пару дней назад мне пришла мысль сделать несколько рисунков на тему чего-нибудь сказочного».
«Алиса в стране чудес?» - удивился я, увидев на первом листе портрет маленькой девочки с лицом, как у фарфоровой куклы, в пышном тёмном платье с белым передничком, с длинными волнистыми волосами, ободком с бантиком и висящим на шее кулоном в виде подковы.
«Молодец» - кажется, судя по улыбающимся глазам Антонины и по её широченной улыбке, она была довольна, что я такой догадливый. - «Смотри дальше, там много всего интересного с ней будет. Я решила отойти от оригинальной истории Кэрролла».
Я начал смотреть дальше, по очереди рассматривая рисунки из кипы бумаг. Вот Алиса сидит на берегу реки, совершенно одинокая. Вдалеке виднеется лес, он какой-то тёмный и страшный - деревья чёрные, корявые и по большей части без каких-либо листьев. Вот Алиса видит Белого Кролика с фиолетовыми глазами, спешащего к Королеве. Кролик не носил какого-либо фрака, зато в лапах он держал небольшие карманные часы. Алиса следует за Кроликом в нору, после чего падает вниз и попадает в огромную комнату. Кролика уже нет.
Я продолжаю разглядывать рисунки. Алиса берёт бутылочку, похожую на какой-то старый пузырёк, в которых средневековые врачи держали всякие настойки. На бутылочке было написано «Выпей меня». Алиса пьёт из бутылочки и начинает расти, а комната вокруг неё начинает уменьшаться и как-то меняться. И вот уже на следующем рисунке нарисованная девочка стоит посреди тёмной и тесной комнаты, на её лице нарисован испуг. Алиса подходит к окну и видит что-то, что напугало её, потому что на её лице была изображена гримаса ужаса.
От следующего рисунка я сам напугался до усрачки. Мы вместе с Алисой смотрели на тот самый тёмный лес, но теперь он был другим. Деревья стали похожими на какие-то палки или пики, торчащие прямо из земли, словно целая средневековая армия пришла сюда и оставила здесь всё своё оружие. Но самое главное то, что небо теперь стало кроваво-красным, а где-то далеко в небо уходили огромные железные балки.
Я с удивлением и страхом посмотрел на свою подругу. Антонина, в свою очередь, сменила улыбку на недоумение. «Что такое?» - спросила она меня, после чего ехидно улыбнулась, - «Испугался что ли?»
«Ты сама это придумала или тебе кто-то подсказывал?» - спросил я у неё. Мне важно было узнать ответ. Неужели Лилия посещала и мою участливую художницу?
«Ну, конечно же, сама!» - Антонина нахмурила глаза и фыркнула. «Просто одной ночью идея в голову пришла. Тебе хоть нравится? Я, между прочим, почти два дня потратила, чтобы их нарисовать. Это, конечно, еще не всё, надо будет дальше придумывать что-то...»