Мои кроссовки попеременно наступают на асфальт, испещренный бычками и следами мокроты курильщиков; местами потрескавшийся и исписанный цветными мелками, складывая из линий и закорючек слова «ВАНЯ + МАША». Под моими ногами появляются темные кружки, бывшие когда-то капельками воды. Эти кружки быстро превращаются в огромные мокрые пятна, а затем и вовсе сливаются, делая асфальт из мраморного почти черным. Вода прибывает, и совсем скоро она смоет следы как нерадивых курильщиков, так и юных сплетников. Я прибавляю шаг. Женщина спешно хватает булку хлеба и бежит к своему дому, семеня длинными тонкими ногами на тонюсеньких шпильках. Бомж натягивает дырявую куртку на голову, начиная жевать крохотную мокнущую булку рядом с хлебным киоском.
Ключ поворачивается в дверном замке. Я захожу домой, снимаю кроссовки и забегаю вглубь своей единственной комнаты, на ходу снимая намокшую рубашку с коротким рукавом. Мою руки, раздеваюсь до конца и надеваю домашнюю одежду - футболку и шорты - самое удобное для дома. Это моя рабочая униформа, моя оболочка уюта, мой любимый футляр. В нем я ем, сплю, живу. Это лучшее, что придумал человек - домашняя одежда. К черту медицинский халат, к черту костюмы, галстуки и бабочки, смокинги и фраки, к черту худи и свитшоты. Я люблю свою футболку с дурацким принтом бобра-алкоголика и свои цветастые шорты.
Каждый день, кроме воскресенья, я встаю, ем, что найду в холодильнике, еду в душном автобусе в государственную медицинскую академию города А, провожу там большую часть своего дня, возвращаюсь; ем то, что осталось от того, что я нашел в холодильнике утром; сижу за компьютером, сижу за компьютером, сижу за компьютером, сижу за компьютером, сижу за компьютером, сижу за компьютером. Сейчас я выключаю проигрыватель в своем смартфоне. «Zombie», The Cranberries. Какая ирония.
Я собираюсь спать около трех ночи. До сна я весь вечер провожу в соцсетях, на анонимных имиджбордах, порносайтах. Я переписываюсь со своими немногочисленными знакомыми, читаю бесчисленные комиксы, пытаюсь стучать на барабанной установке, не обращая внимания на удары по отопительным трубам откуда-то сверху. Идите в задницу, ребята, это вам месть за потоп на прошлой неделе. После очередной порции ударов по трубам я начинаю всерьез задумываться о том, чтобы включить специально для них что-нибудь из дабстепа.
Каждую ночь я пытаюсь убежать из города или покончить с собой. Я не знаю, с чем это связано. Умные книжки говорят, что это бегство от реальности. Я смеюсь и включаю Fallout на своем компьютере. Я недоумеваю и перелистываю мелованные страницы своего нового комикса. Я начинаю всхлипывать, когда открываю очередной порносайт. Я засыпаю и снова с остервенением рисую кровавые прямые линии на предплечьях от запястья до локтевой ямки тупыми ножницами, обнажая мышцы и кости. Я бьюсь головой о стену, а затем выпрыгиваю в окно, намереваясь обязательно приземлиться на асфальт основанием шеи, после чего я просыпаюсь от будильника, затем ем, что найду в холодильнике, еду...
Персональный Иисус
Антонина снова сидела рядом со мной на лекции. Около года назад она прибежала на подобную, запыхавшаяся и немного растрепанная - и села почему-то рядом со мной, несмотря на то, что свободных мест было немало. В тот день лекцию вел преподаватель, которому было абсолютно все равно, опоздал ли студент на лекцию или нет - а потому опоздавшие могли зайти в любой момент и сесть на любое место в аудитории.
Я не сразу вспомнил ее. Я даже подумал, что она с другого потока и перепутала лекционные залы. А потом медленно в моем сознании проснулись те редкие моменты, когда я встречал ее на нашем курсе. Ну и ладно, подумал я. Все равно я не знаю, кто она, какая мне разница. До того, как она зашла, я читал свежеприбывший комикс «All-Star Superman» в твердом переплете, одновременно слушая музыку на телефоне, а потому я не собирался надолго прерываться из-за какой-то там опоздавшей девицы.
Стоило мне начать вчитываться в текст очередного пузыря, как кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел опоздавшую студентку вблизи, которую я теперь хорошо рассмотрел. Она была брюнеткой с тонкими чертами лица и чуть суженным, походящим на монголоидный, разрезом глаз. И вот эта недокосоглазая девица открывает рот и говорит мне:
- «Сверхновый Супермен» вышел у нас еще пять лет назад. Ты чего, серьезно только сейчас его купил?
Мягко говоря, я был удивлен. На моей памяти попадались девушки, которые интересовались комиксами, но это была невероятная редкость. А этой, с ее-то неплохой внешностью, надо бы читать журналы «Космополитан» и «Гламур», а не «Хранителей» с «Суперменом». Однако, надо что-то отвечать.