Дворик усажен тополями, почки их набухли, позеленели и покрылись лаком. На голых ветвях прыгают взъерошенные воробьи. Слышится заунывный великопостный звон. Это у Пимена. Стояла страстная неделя, и колокола мрачно гудят о суетности мирской.
Землячка знала этот храм. Совсем недавно пришлось укрываться в нем, спасаясь от слежки, да не одной, а с Костей Маленьким. Она шла на Миусы к трамвайщикам. Сопровождал ее Костя. Как никто другой, он знал лабиринты тверских и миусских переулков. И вдруг за ними увязался шпик. Они стали петлять, нырнули в проходной двор у дома Курникова, облицованного кафелем с красными и синими цветами, и выбрались на Сущевскую. Началась оттепель, улица утопала в грязи. Ноги скользили и проваливались. На Селезневке удалось смешаться с толпой богомольцев и свернуть к церкви святого Пимена. Золотились купола, и голуби грелись на солнце.
Она усмехнулась, заметив растерянное и удивленное лицо шпика. Но все же он вошел в ворота церковного дворика, стянул барашковую шапку, перекрестился. У большой иконы святого Пимена было особенно людно. Землячка, сощурившись, начала рассматривать схимническое одеяние святого. На черной рясе череп и скрещенные кости. Лик грозный и неумолимый. «А церковь все твердит о милосердии и любви к ближнему», — подумала она.
Около входа толпа, пестрая, безмолвная. Дети с худенькими лицами и ввалившимися глазами. На паперти нищие. В рубище юродивый с деревянной тарелкой у босых ног. Старухи мелко крестятся и подают милостыню.
Костя пристроился к простоватому приказчику в поддевке. Землячка встретилась с Костей взглядом. Мальчик ни единым жестом не выдал знакомства. Настоящим подпольщиком стал. Как изменился после смерти брата! Вытянулся, похудел, а глаза совсем взрослые.
Розалия Самойловна знала, что после гибели брата его усыновил Савельев. Они вместе скрывались в Шуе, а потом в Иваново-Вознесенске.
Землячка поворачивает голову и встречает открытый взгляд Кости. Большое, купленное на вырост пальто расстегнуто. Виднеется сатиновая рубаха и тонкий шелковый поясок. Лицо осунулось, под глазами синяки.
«Трудно мальчонке», — думает Землячка.
Костя зажег копеечную свечу у светильника и начал пробираться к Землячке.
«Шпика решил спугнуть», — поняла она, чувствуя за своей спиной тяжелое астматическое дыхание незнакомца.
— Куда? — свистящим шепотом спрашивает шпик, хватая его за руку.
— Дяденька, пусти, дай пройти, — нарочито громко отвечает Костя, стараясь привлечь внимание к шпику. — Там, в углу, икона Спасителя. Мамка велела свечку поставить...
— Пусти мальчонку, — потребовал старик с клюкой, сердито сверкнув глазами. — Здесь храм божий!
— Дяденька, пусти меня, — канючит Костя.
На них стали оглядываться. Шпик покраснел, съежился и, зло посмотрев на Костю, заторопился к выходу.
Костя опустился на колени у иконы Спасителя в богатом окладе, подмигнул Землячке. Чистым и звонким голосом подпевал хору, набожно крестился и клал поясные поклоны.
— А мальчонка-то и впрямь старательный, — шепнул Землячке старик с клюкой, недавний его защитник. — Ишь, какой истовый...
А звон все плыл над Селезневкой. Заключенных вывели на прогулку. Медленно тянется время. Землячка нервничает... Наконец на маленьком дворике показалась быстрая и стремительная Лидочка Катенина. В руках у нее желтый саквояж. «Передача», — догадалась Землячка. Она прибавила шагу.
— Спасибо, что пришла. Решили бежать. Процесс будет тяжелым. Я договорилась с Ярославским. Он тоже просит помощи. Нужны надежные квартиры, чтобы укрыться в первые дни, деньги и план окрестности. Мужчинам еще нужна пилка, хотят снять решетку. Лучше всего запечь пилку в куличи и передать в пасхальные дни. Участок завален передачами — досмотра тщательного нет. — Землячка обернулась и бросила взгляд на жандарма. — Да и вина побольше — охрану подпоить... Мне лично передай шляпу, вуаль, перчатки, ну и, конечно, адрес...
ШЛЯПА, ВУАЛЬ, ПЕРЧАТКИ
Тюремные дни скучны. Только Землячка не замечает этого. Она мысленно разбирает «технику» побегов. «Искровцы» бежали из киевской тюрьмы. Отличный побег! Но он ведь был групповым... Уйти вместе с мужчинами? Боязно подвести — прежде нужно помочь им. К счастью, связь налаживается, адреса и явки переданы, возникли трудности с планом окрестности. Но как-нибудь и это устроится.
А как быть ей? Но ведь известны не только групповые побеги. Хотя бы побег Кропоткина... Нет, слишком дерзок. Он бежал среди бела дня.