– Пошли скорее, автобус уже завернул, еще квартал, и он на нашей остановке. Ты должна на него успеть, понимаешь.
– Что ты ко мне привязался? – не выдержала Лида. – Я вообще не хочу с тобой идти, отстань.
– Непременно, только шагай, – он схватил ее за сумку и потащил к стеклянному павильону напротив больничного сквера. Лиде пришлось пуститься рысью, чтобы поспеть за ним.
– Вот так, – он перестал тянуть сумку, только когда Лида ступила на платформу остановки, – теперь будем ждать.
Мальчик отошел от Лиды под козырек остановки, и, казалась, совсем перестал шевелиться. Лида тоже отошла от него подальше. Люди на остановке любопытно косились на вновь прибывших. Потом, когда приехал переполненный до отказа автобус, мальчишка буквально втолкнул Лиду в салон, а сам остался снаружи.
«И слава богу!» – подумала Лида.
Она украдкой глянула на часы – 18.30. Люди оттеснили ее в середину салона и зажали. Но едва тронулись, как на задней площадке тревожно вздохнули женщины. Завизжали тормоза. Стоявшие пассажиры попадали друг на друга. Лиду отбросило на девушку с большими пакетами, стеклянные бутылки в пакетах побились.
Сразу открылись задние двери, кто–то выскочил из автобуса и не своим голосом заорал:
– Задавили! Задавили пацана!
Лида вскочила и хотела протиснуться назад, чтобы посмотреть, но автобус опять тронулся, а в боковое окно она увидела, как взмыла в небо и закружилась высоко–высоко стая чаек.
«На остановке не было других мальчиков, кроме этого босого, – она точно обожглась об эту мысль. – Неужели он бросился под машину?»
Автобус оживленно гудел. Едва дождавшись следующей остановки, Лида сунула кондуктору пятьсот рублей, выскочила из автобуса и, не помня себя, сломя голову побежала назад к больнице.
Красный свет остановил ее на перекрестке. Лида пережидала мучительно долгие тридцать секунд, пока горел красный, преступая с ноги на ноги. Наконец зелёный! Обруливая прохожих, она побежала дальше.
Когда она решила срезать через дворы, в ушах уже звенело и вдруг потемнело. Сначала Лида решила, что ей стало дурно от всей этой беготни, но нет. Это огромная черная туча наполовину заволокла небо.
«Задавили!» – Стоял в ушах визг, и Лида бежала, не чуя ног. Завернув за угол, где была остановка, она думала увидеть толпу зевак, журналистов, полицию…
Вместо этого ее ждала унылая картина: съехавший с дороги грузовик уперся носом в фонарный столб, и водитель, присевший на дорожный забор.
– Простите, – обратилась она к водителю, в висках застучало и заболело в груди, – что произошло? Мы ехали мимо на автобусе, и я слышала, как кричали, будто кого–то задавили…
Водитель скорчил гримасу и пнул столб, наклонившейся на манер Пизанской башни:
– Фонарь задавили! Чайки, проклятые твари, вылетели стаей на дорогу и прямо в мое стекло. Итить ее налево! Теперь плати за тот столб! Еще часа два гаишников ждать…
Дальше потерпевший водитель принялся ругать и бранить чаек и весь белый свет. Потом он тоскливо закурил и поправил потный воротник на синей в горох рубашке. Было душно. В небе раскатисто загрохотало.
Лида выдохнула с облегчением, и села рядом с водителем, чтобы передохнуть. У нее точно камень с души упал.
– Так ты что же, бежала сюда? – Спросил водитель.
– Угу.
– Вот, люди… Чуть что – паника! Навыдумывают всякое, – водитель выбросил окурок и забрался в помятую кабину грузовика.
Немного поглазев на тучу и машины, Лида опустила глаза на часы. Электронные цифры показали 18:59 и, сменившись на 19:00, зазвенели. Привычным жестом она откупорила пузырек и выпила таблетки. Потом медленно пошла в сторону дома.
Настроение было хуже некуда, потому что, выскочив из автобуса, Лида забыла взять сдачу, и на проезд денег больше не было. При таком раскладе Лида придет домой затемно, получит от Димы, и никакой лекции. Вдобавок черная туча уже раскатисто грохотала прямо у нее над головой. В этот момент раздался удивленный возглас из соседнего сквера:
– Эй, Лида, стой!
За оградой по газону парка шел босоногий мальчишка. Видно он там прогуливался, глазея то на тучи, то на чаек, и, узнав Лиду, пошел в ее сторону.