Валентина Ивановна проглотила слова, и сказала видно то, чего говорить не собиралась:
– Имей в виду у Клобуков есть сила…
– Читать будущее.
– Нет! – усмехнулась Валентина Ивановна. – Давным–давно когда устанавливали границу между розовым и голубым небом, жутких тварей прогнали за порог, но Клобуков пощадили. Мор особенно осерчал за это на птичье племя. А война Мора и Чайки велась еще с тех пор как я была девочкой, младше тебя. И чтобы защититься у Клобуков есть благословение: «Исполнится все чего Клобук хочет». Угадывать будущее всего лишь следствие этого подарка.
– К чему вы мне это говорите?
– К тому, что, если Клобук решил найти свиток, и отвести тебя в лес, значит так оно и случится. По этой причине Родовой Круг не слишком усердствует в поисках Табу. Нам повезло, что за поиски взялся Чайка и вознамерился вернуть документ именно нам. Значит так все и случится.
Повисла пауза и Валентина Ивановна вкрадчиво добавила:
– А вот если Чайка решил погубить тебя, он погубит. Не сомневайся.
Лиде не хотелось в это верить. Валентина Ивановна поняла это по лицу девочки и сразу сменила тему:
– Но Чайка – это Чайка… ворчлив, как и любой старик. А Круг – это Круг. Мы просто обязаны отблагодарить тебя за помощь. Есть ли у тебя заветное желание?
– Есть. Позвольте мне зайти за границу Терраинкогнита.
– Зачем?
– За Двулистником Грея. Мне сказали, что там растет этот цветок.
– Да растет. В Терраинкогнита его видно из бойниц башни. Он белеет среди сорняков.
– Позволите мне выйти за ограду и сорвать цветок?
– А кто сказал тебе, что именно РК решает, кому ходить за ограду, а кому нет?
Подставлять Олафа не хотелось, и Лида решила изобразить из себя дурочку, впрочем, с ее бестолковым видом в жмущем костюме, сделать это было не сложно.
– Да так, сплетни слышала разные…
– Не признаешься? Ну, право, не важно. В благодарность за помощь я согласна пропустить тебя. Но учти за то, что случится с тобой там, под розовым небом, мы не несем никакой ответственности. Ты еще можешь попросить чего–то другого.
– Мне нужно только это.
– Вигго и пособников решено казнить и казнь заранее назначили на ближайшие дни.
– Как на ближайшие? Откуда же вы знали, что среди заключенных будет виновный?
– А мы не знали. Если бы не пришел Чайка, сначала они все бы прошли суд огня, а дальше мы изгнали бы их за границу. Всех шестерых. Только хранитель мог проникнуть в хранилище. Значит кто–то из них был точно виновен, а не признавшись, вор подставлял бы всех остальных. Насчет Двулистника... Никого кроме тебя мы не пустим. Сами также помогать тебе не станем.
– Отправите меня совсем одну?
Валентина Ивановна печально улыбнулась.
– С тобой Клобук, возможно, что прогулка под розовым небом будет для тебя не самым страшным испытанием. Он попытается защитить тебя. Я точно знаю. Совою жизнь, если что случится, Чайка отдаст очень дорого. Терраинкогнита, да что уж тут говорить, гибельное место.
Никишова изучала Лиду, как диковинную вещицу:
– Согласна посмотреть смерти в глаза?
– Чтобы посмотреть смерти в глаза мне достаточно не пить таблетки. И я уже их не пью.
– На том и порешили.
– Но мне кажется вы что–то замалчиваете, – прищурилась Лида.
– Великое множество Табу, – улыбнулась старушка. – Родовой Круг существует для этого. Приятного ужина.
Валентина Ивановна велела ждать, а сама спустилась в уходящий под землю дом. А Лида осталась на кургане под звездным небом в одиночестве и полной тишине.
ГЛАВА 18. КОГДА ВО ВСЕМ ВИНОВАТ ОЛАФ ИЛИ ПОЧЕМУ НЕ СТОИТ БРАТЬ ЧУЖИЕ ПУГОВИЦЫ
"Кто нибудь вышлите мне заговоренный кинжал, можно инкогнито. Скоро мне идти за границу, но достать такое оружие я так и не смог. Жемчуг я оставлю в редакции. Посылку можно не подписывать."
(Газета «Хроники АБО», раздел объявления, 9 июля 5008 года.)
Олаф не находил себе места с того самого момента, как отправил Лиду на Собрание Круга. Сначала он думал, что разговор со Стражем напугает его до полусмерти, все–таки он любил свою работу и терять ее не собирался, но на деле беседа с начальством вышла не страшной. Точнее Олаф даже не помнил, как она прошла. Все время думал только про суд очага. Когда он вышел из кабинета Десятого Стража, секретарь повторил, что от Олафа требуют сдать просроченную Норму, после этого переводчик окончательно поверил в собственное счастье – его оставили на службе.