– Вы уверенны, что это был Спэк?
«Зачем спросил? Как можно забыть имя своего следователя..? Лурье однозначно хорошо соображает», – подумал Олаф, а вслух спросил:
– Спэк лично брал вас на Скупке?
Ужасная мысль закралась Олафу в голову. Он вспомнил момент, как в подвале книжного магазина следователь подбросил что-то к разбросанным пуговицам Нюхача. А ведь тогда Олаф совсем не предал этому значения.
– А где вас арестовали? – пристал Олаф. Но на этот вопрос Лурье ответил только глубокомысленным молчанием.
В повисшей тишине было слышно, как в соседней камере капает вода. Лурье улегся на нары, снова отвернувшись к стене. Отвечать он не собирался. И, кажется, снова притворился спящим. Это у него здорово получалось.
– Я сам предположу, – продолжил Олаф. – Крупными центрами, о которых знают сторожилы, всегда был Ятреб, вторым был Загрос. На Ятреб пробраться почти невозможно. Ни теперь, ни тогда сторожилы не могут устроить облавы на пиратском острове. А вот в Загросе вас вполне могли взять. Я прав? Там вы попались на аукционе с проклятьями?
– Вы действительно хорошо разбираетесь в делах контрабандистов. Но, вы ошиблись. Нас взяли в Гадаре при передаче крупного груза.
– Вас предали?
– Невозможно. Мы где-то наследили. Однако, я ни о чем не жалею.
– В Гадаре вас не могли выследить! – уперся Олаф.
– Я тоже так думал, Григер. Был самонадеян. Все эти заблуждения улетучились после того, как Спэк появился на пороге склада.
– Спэк был лично? – изумился Олаф. – Он сам прошел арестовать вас?
– Да, с ним были два адъютанта, – Лурье повернулся к Олафу. – Зачем вам все эти подробности? Хотите посмеяться? Признайте, что следователь хороший сыщик, проиграть ему не стыдно.
Олаф переводил глаза с одного угла камеры в другой, скользя взглядом мимо лица Лурье. Вдруг стало очевидно, что следователь Спэк – скупщик. Никак иначе этот человек не мог поймать Жака Лурье дважды. Олаф должен был срочно объяснить свое озарение, но он никак не находил правильных слов.
– Послушайте! – воскликнул Олаф надломившимся голосом. – Все кончено! Я это так себе и представлял. Мы с вами оказались в дураках, и заслужили все, что обрушится на наши головы. Черт! Черт! Черт, какой позор. Как это страшно!
– Что вы несете, Григер?
– Это же так очевидно. Я должен убедиться! Скажите, сколько вам потребовалось времени, чтобы пройти путь от Зайцева кабака к подвалу книжного магазина?
– Дайте подумать… Около двадцати минут не меньше. Я там, правда, уже бывал, но все равно под площадью свернул не туда и пришлось делать крюк.
– Я не блуждал, но и мне пришлось потрать не меньше пятнадцати минут. Все–таки это порядка трех кварталов. Все равно придется пересечь две площади и спуститься в подвалы… Короче, на это нужно время!
– Я никак не могу взять в толк, что вы хотите сказать?
«Да как же ты еще не понял, дурак!?» –кричал про себя Олаф.
– Спэк смог поймать вас дважды только потому, что гораздо лучше нас обоих разбирается в делах скупщиков. Он знал про тайный ход в Зайцевом кабаке, иначе сторожилы не смогли бы так быстро появиться, – Олафу казалось, что это очевидно.
– Но вы же вызвали сторожил по тревожному билету. Спэк следовал указателю на карте вот и все.
– И что? Сигнал отразился бы точкой на карте, то есть в книжном магазине. Объясните мне тогда, как же Спэк так быстро добрался по катакомбам?
– То есть, по-вашему… – Лурье соображал не слишком скоро.
– Да, следователь даже не тратил время на обыск книжного магазина. Сразу повел группу в бар. Тут то он и просчитался! Очень уж вы мешали ему вести черные дела. Наверняка все время боялся проколоться на мелочи. Так и вышло!
Лурье с выпучил глаза: видно осознание поразило его так же внезапно, как и Олафа.
– Неужели вы серьезно считает, будто главный следователь, грозный враг скупщиков и контрабандистов, сам преступник?
– Я не думаю. Я уверен! И мучает меня другое…
– Свиток!
– Да.
– Как увести следствие подальше от Табу? Возглавить расследование.