– Ведь поэтому вы лично обыскивали склады во Владивостоке, вас навел на них Патестатум или точнее Спэк.
– Откуда вы знаете про Владивосток? Вам Ростих рассказал?
– Нет, Лида. У вас такой запоминающийся шрам на губе, что она сразу вас приметила, тогда при первой встрече, а вы видно ее даже не узнали.
Лурье сконфузился и смущенно спросил:
– Значит вы действительно все помогали Ростиху, Клобуку и Лиде искать свиток?
– Я этим не горжусь.
Неизвестно до чего еще договорились сокамерники и какие еще секреты могли бы открыть друг другу, но их разговор грубо прервали. Лязгнул ржавый засов. Вошел конвойный и рыжий адъютант Майк. Адъютант передал капитану черные лаковые перчатки. Тот, недолго думая, натянул их и, бросив на Олафа прощальный взгляд, гордо удалился.
– Погодите, одну минуту, всего одну! – взмолился Олаф, когда конвойный взялся за ручку, чтобы запереть дверь. – Вы Майк, если я не ошибаюсь?
Рыжий адъютант с интересом взглянул на заключенного.
– Да, верно.
– Девочка Лида. Что с ней? Она в порядке?
– Не могу знать, – протянул Майк в ответ, – но она должна присутствовать на суде.
– В-вы показали девочку доктору? Лида очень больна, ей нельзя на суд. Неужели старейшины не видят в каком она состоянии? Это безответственно. Это почти убийство! – запаниковал Олаф.
– Эмм… – протянул Майк.
– Ее выпустят за границу?
– Не могу знать.
– А у вас есть ручка и листок?
Адъютант протянул Олафу блокнот и короткий карандаш. Переводчик спешно нацарапал несколько символов.
– Вот, пожалуйста, возьмите записку и передайте ее господину Нистрому, когда он появится, я вас умоляю!
– Десятому стражу значит… Хорошо, – адъютант с интересом посмотрел на Григера и исчез.
Почему Лурье в очередной раз выпустили без суда и следствия, Олафу некогда было думать. Догадку о том, что Спэк–преступник сменила еще более страшная теория, от которой у Олафа подогнулись колени. Пришлось даже опереться рукой о стену. Впрочем, маяться черными мыслями переводчику пришлось не долго. Его увели на допрос, где подтвердились самые страшные опасения.
– Где Спэк? Вы кто вообще?! – с порога закричал Олаф, увидев, что за столом, покрытым зеленым сукном, сидит неизвестный мужчина в синем сюртуке. – Вы служите в Пятом отделе, у вас форма синяя, а в Седьмом – зеленая!
– Я следователь Моук. Пятый отдел. Мне необходимо поговорить с вами и передать суть диалога Десятому Стражу. Хм… Пока следователь Спэк отлучился, я исполняю его обязанности.
– Небось он в Терраинкогнито? Не отпирайтесь, я догадался.
Следователь Моук рассмеялся в ответ.
– Что с вами такое, господин Григер? Больно вы нервный. Неужели замкнутое пространство действует на вас так губительно? Садитесь. Вы провели в камере чуть больше суток и уже истерика?
Конвойный усадил Олафа на единственный стул в центре комнаты.
– Вы спали?
– А как вы думаете? – раздражённо фыркнул Олаф.
Следователь снова беззлобно рассмеялся. Олаф же успокоился. Внимательно оглядев –Моука, он допустил мысль, что тот может быть ни причем. Скорее всего, Спэк действовал один, иначе хитрец давно бы обнаружил себя.
Тем временем Моук вышел из-за стола и удобно устроился в кресле у камина. Кабинет Спэка оказался довольно уютным.
– Мне говорили о вас как о талантливом сторожиле, господин Григер. И мне хотелось бы побеседовать с вами доверительно.
– Благодарю. На мой счет вас ввели в заблуждение.
– Вам, вероятно, известно, что сторожилы плохо осведомлены о тайных ходах контрабандистов.
– Известно.
– У меня есть повод думать, что вам они знакомы гораздо лучше. Я прав?
– Нет. Но у меня есть надежный проводник.
– Эти надежные проводники, надеюсь, не представляют цвет Ятребской Скупки?
– Что вам известно про Одиннадцатый отдел, господин следователь? – ответил вопросом на вопрос Олаф.
Следователь смутился, но, поколебавшись, ответил:
– Ничего. В Патестатуме всего десять отделов. Какой странный вопрос.