– Пока на наглеца похож только ты, – разозлился доктор.
– Говори, что хочешь! Я отправляюсь на Скупку.
– А потом? – вмешалась Велина.
Олаф решил увильнуть, ему не хотелось признаваться, что он может и не вернуться. И вместо вразумительного ответа он сказал:
– Спэк арестовал меня и Лурье. Есть еще кое-что, что его выдало.
– Ну посмотрите на него! – всплеснул руками Белояр. – Это же надо, сторожила арестовал двух контрабандистов. Поэтому ты решил, что Спэк вор? Ты не думал, Олаф, что арестовывать преступников это его работа? Патестатум нужен, чтобы наводить порядок.
Олаф не мог рассказать больше, а Велина и Белояр видели только очевидное. Обычный случай–арестовали скупщиков, для доктора такая ситуация не таила подводных камней.
«Как бы я хотел быть как вы! – Подумал Олаф, глядя в глаза друзьям. – Я испытал бы огромное облегчение».
– Так есть у тебя аргументы против Спэка? – наседал Белояр.
– Есть. Два. В газете писали при каких обстоятельствах меня задержали?
– Очень расплывчато, мы ничего не поняли, – проговорила Велина взволнованно. В отличии от Белояра она совсем не злилась, а переживала.
– Тогда… тогда… – Олаф не знал, как лучше подступиться, чтобы не выдать медсестре своего секрета. – Спэк выбросил пуговицу в подвале контрабандистов. И еще у него большие долги…
– Долги? – воскликнул Белояр.
– Пуговица? – отозвалась Велина.
Олаф только развел руками, большего он сказать не мог и ему надо было спешить. Как бы в подтверждение этого в дверь постучали. Велина и Олаф, схватив бумажные билеты, выбежали в кухню и затаились там.
– Олаф, что происходит? – шепотом спросила она. – Вы обманываете меня, я чувствую. Что это за полуправда? Я готова вам поверить, но вы молчите.
Олаф ощутил теплые пальцы в своей сухой ладони и осторожно пожал их. Он не смог выдавить из себя ни слова.
– Когда скупщики выкинули избитого Нильса на мороз и заперли за ним дверь… – Велина резко замолчала, прислушиваясь, что происходит в гостиной, и продолжила шепотом. – Звери – не люди! Я помогла вам. Мы вместе выхаживали мальчика-три месяца горячки. Я выполнила свое обещание, я не выдала доктору, где вы нашли Нильса. Никому не сказала про Скупку. А вы что? Что вы мне тогда пообещали, помните?
Олаф кивнул.
– Повторите!
– Что я больше никогда не вернусь на Скупку и заживу жизнью честного человека.
– И что я вижу теперь? Вы не признаетесь, как разоблачили Спэка, потому что вернулись туда. Вернулись к прежней жизни. Я права?
– Да, нет… не совсем. – выдохнул Олаф и снял очки. Они вдруг стали ужасно тяжелыми. – Я не для себя, клянусь. Нужно помочь Лиде!
– Лиде? Причем тут девочка? – нахмурилась Велина. – Вы уже дважды нарушили условие вашего освобождения. Господин Нистром поручался за вас. Мы все поручились. Вам запрещено приближаться к трущобам!
– Ах если бы я нарушил условие только дважды… Но это все мелочи! Гораздо важнее, что я надоумил Лиду попроситься за границу, чтобы добыть лекарство. Я не думал, что старейшины взаправду возьмут ее на проклятый остров. И теперь Лиде угрожает страшная опасность потому, что Спэк попытается передать свиток Мору именно сегодня, когда Лида пойдет за границу. И бедная девочка наткнется на Зараз. Спэк уже на острове!
Велина приблизилась, испуганно глядя Олафу в лицо:
– Это вы себе надумали, – уверяла она, – я уверена. Вернитесь в Патестатум. Сообщите кому следует о подозрениях, сторожилы знают свое дело. И запомните, Лида не похожа на Нильса. Вы не виноваты, что мальчик попал на Скупку. Нельзя нести ответственность за всех.
– Он мой ученик, я должен был догадаться! – сказал с нажимом Олаф.
– Нет, мальчик запутался, и в этом нет вашей вины. И за то, что Лида отправится на границу, вина лежит только на РК. Олаф, опомнитесь! Нужно выждать. Нельзя взваливать на себя все: и Спэка, и Табу, и судьбу Клобука.
– Я не могу ждать, – сказал Олаф и отпустил руку Велины.
– Если вы сейчас отправитесь на Скупку, я расценю это как… как… я буду считать, что вы обманули мое доверие.