– Живей!
– Ладно! – Разозлилась Лида и пошла обуваться.
– Надо сесть на маршрут №30 и прибыть к таможне. Только садись не на первый, а на третий по счету автобус.
– И зачем тогда спешить?!
Но Лида, против воли, уже спешила. Утро выдалось зябким. Втянув шею в плечи, горожане, как пингвины, топтались под козырьком остановки. Пристроившись в их дружный ряд, Лида опустилась на корточки и, притворившись, что затягивает шнурки, процедила сквозь зубы:
– Около таможни нехороший район, много частного сектора. Я вообще там не ориентируюсь. И на проезд мне хватит только в одну строну. Еще нужно успеть в больницу, помнишь? От таможни к больнице знаешь сколько топать? Я себе ноги об асфальт по колени сотру…
– Говорить вслух не обязательно! – Услышала она бесплотный ответ. – Я отлично вижу все твои мысли.
– Что, все-все?! – Выпучила глаза Лида, краснея. Чайка только рассмеялся.
Когда она плюхнулась на сидение в конце салона квадратного автобуса желтого канареечного цвета, Чайка материализовался из ниоткуда и сел рядом. Лида дико покосилась на него. А мальчик, как ни в чем небывало, крутил в руках берет. Солнце так и заискрилось на его черной шевелюре. Он же мурлыкал под нос песенку:
«Свирепо Авсень кидался на Мор.
Клыками рвал, когтями колол.
Но Мор прицельно по сердцу бьёт… ммм…
И воду Страдник пенил хвостом,
Глотая соль оскаленным ртом.
Но нрав Холеры хитрее был,
И яд её воду травил… ммм…»
«Кончено. Сошла с ума! К слуховым галлюцинациям теперь и визуальные. Не смогли мои слабенькие нервы жить без Киры...»
Чайка продолжал мурлыкать себе под нос:
«Заразу били три долгих дня,
И сколько было вокруг огня!.. ммм…».
При этом он руками выстукивал ритм на коленке.
Когда автобус въехал в портовый район, Лида заметила очередную несуразицу: по улицам шествовали женщины все с холщовыми мешками и мужчины в высоких сапожищах, и это в июле!
Тут в стекле отразилось лицо Чайки, напряженное и озадаченное. Шествие странных людей тоже его удивило.
– Вылезай скорее, – с придыханием произнес он, – меняем маршрут. Кричи, чего сидишь? Требуй остановку!
От неожиданности Лида подпрыгнула и крикнула во все горло:
– Стойте! – Пассажиры обернулись на нее. – Остановите автобус, сейчас же!
Водитель вздрогнул, но спорить, к счастью, не стал. Со скрежетом автобус затормозил. Лида спешно выскочила из салона. Чайка уже был снаружи.
– Нельзя бежать к перекрестку, потеряем время! – Проинструктировал он.
Нельзя, так нельзя. Лида побежала через дорогу. Загудели машины, заскрипели тормоза, чайки тучами закружились в небе, а Лида уже мчалась к переулку, куда ушли странные люди. В какой-то момент она остановилась, держась за бок и тяжело дыша:
– Больше не могу, у-у-уф…
Чайка появился опять из ниоткуда и, заложив руки за спину, стал ходить вдоль ограды возле неизвестного Лиде здания. У серых ворот стояли два охранника, изображая грозных часовых. А может, они таковыми и были. У одного за спиной в сером чехле торчала длинная палка.
Лиде подумалось, что в переулке подозрительно ничем не пахнет, но осмыслить это она не успела. В небо с шумом поднялась очередная стая чаек. Только новый знакомец Лиды продолжал невозмутимо ходить и внимательно разглядывать часовых. Раз прошел, два, три.
– Я понял. Лида, тебе сюда, – указал он на забор.
«Как же я туда попаду? Эти двое ни за что меня не пропустят».
– Пропустят. Тебе нужно пройти с черного хода, - указал Чайка. - Это он и есть.
– А куда ведет этот двор?
– В порт.
Лида хотела уточнить, зачем ей в порт? Она уже к этому времени отдышалась, и в голове перестали противно стучать молоточки. Тут-то она поняла, что Чайка несет вздор. Они не доехали даже до конечной остановки «Таможня», не говоря о том, что к реке ее не подпустят пограничники – за Амуром Китай, военные не станут церемониться с Лидой и ее галлюцинацией. А здесь никакого порта нет, и отродясь не было: ни пассажирского, ни торгового. Вообще никакого!