Конвойный неопределенно хмыкнул, распахнул с усилием тяжелую дверь и впустил Олафа.
Олаф бесшумно прошел по устланному темными коврами полу. Белая комната с высокими потолками была заставлена вычурной мебелью, точно гостиная в доме зажиточного аристократа. Так посмотришь и не скажешь, что зашел в казенное заведение, а тем более не подумаешь, что очутился в комнате для допросов.
Здесь в группки собрались строгие господа. А люди в форме расслабленно стояли у камина или сидели в креслах. Несколько господ в черном окружили низенький столики и внимательно следили за детьми в креслах: за мальчиком и девочкой. Эта юная парочка приковала к себе всеобщее внимание. Видимо за одним из них и придется переводить Олафу. Приближаясь, он тщетно хотел угадать за кем именно.
Следователь Спэк, который писал Олафу, оказался усатым мужчиной в годах. Небрежно накинув на плечи темно-зеленый сюртук, Спэк восседал в кресле у окна. Олаф сразу догадался, что он здесь главный. А следователь еле заметно улыбнулся Олафу и его усы-щеточки зашевелились. Это улыбка немного подбодрила Олафа, но как только он устроился за столом, следователь хлопком закрыл папку, передал её адъютанту и хмуро протянул:
– А-а-а, вот и Вы!
– Олаф Григер, Десятый отдел. Рад служить, – произнес Олаф, как будто собравшиеся не знали кто он такой.
– Я, кажется, забыл представиться по форме, – обратился следователь к господам в черном. – Все этот Хольм! Заговорил меня, шельма! Динар Спэк, Седьмой отдел, приятно познакомиться. Я веду дело Клобука Чайки, – и внимательно оглядев Олафа, следователь смущенно добавил. – Господин Григер, я думал вы не придете.
– Что ж, вы ошиблись на мой счет, – Олаф видел, что Спэк чувствует себя уверенно в компании господ из РК. Но к сожалению эта уверенность не передалась Олафу. Он протянул следователю руку. Короткая церемония приветствия закончилась, и следователь положил на стол перед Олафом планшет с бумагами и карандаш.
Неприятный господин Лурье и несколько его подчинённых встали Олафу прямо за спину. Шрам Лурье раздражал Олафа, потому что придавал хозяину страшный вид, больше чем этот хозяин заслуживал.
– Отодвиньтесь чуть в сторону, Ваша светлость, мне нужен свет, – обратился Олаф к Лурье. Тот отошел от окна и Олаф наконец обратил внимание на тех, с кем ему следует поговорить. Напротив сидела худенькая девочка.
– Давайте познакомимся, я Олаф Григер, старожила…а в прочем, просто Олаф. Как вас зовут? – спросил он детей.
– Ростих Никишов, я служу… – Заговорил по-русски мальчик. – Если вы готовы, я предлагаю начать. Господа не могут ждать весь день. С Лидой я успел познакомиться еще утром. И мы столкнулись с определенными трудностями.
Тут вся картина и сложилась для Олафа, видно хозяин Клобука - русский, ему то и нужен переводчик. Ростих был молод и в одиночку не справится. Мальчик говорил по-русски бегло, но хрипловато, и с заметным свистящим акцентом.
– Случился скандал? – Уточнил у него Олаф.
– Да, но я вам этого не говорил, – коротко ответил Ростих с непроницаемым видом.
Как и все дети Родового Круга, которых Олаф за два года службы повидал немало, Ростих был медлителен, в обращении старомоден, сдержан и ужасно вежлив.
Хольм обмолвился, что Ростих представляет собой нечто посредственное, но увидев его своими глазами, Олаф пришел к иному мнению. Ростих смотрел на мир из-под полуопущенных век, точно бдительный охранник, высматривающий врагов. И носил длинную тугую косу, совсем как взрослые из РК. Олаф решил, что журналист, давший подростку нелестную характеристику, очевидно с ним не знаком. Он просто пересказал сплетни.
– А ты кем будешь, красавица? – Улыбнулся Олаф, перепуганной девочке.
– Я Лида Минакова. У меня Клобук.
Маленькая, тощая, в синих джинсах и серой непомерно длинной футболке, девочка была похожа на крохотного, облезлого птенца.
«Видно ее в таком виде притащили из внешнего мира», – догадался Олаф.
Оставалось только надеяться, что ночевала Лида не в камере.
«Спала все-таки плохо», – решил Олаф, мельком глянув на синие круги под ее глаз, от которых выражение лица становилось каким-то беспомощным и усталым.
– Занятная футболка, – улыбнулся переводчик. Ему хотелось снять напряжение, повисшее в воздухе.