– Ой, – вздохнула она.
– Прости, дорогая. Мы потом обсудим вашу выходку. Не могу слушать, как ты в одиночку сражалась с Сафлом, – сказал Олаф, глядя Лиде в глаза, да так проникновенно, что она поняла насколько их приключение было опасным. – Это были не простые скупщики или безобидные контрабандисты. То были браконьеры. Они живут без принципов и правил. Их волнует только жемчуг. Такие проклятья продают! Неслыханные… Вчера Ростих пришел в себя и рассказал, где вы были. Я, как только все узнал, сразу пришел. Сафла и его банду арестовали, а все проклятья из склада уничтожили.
– А свиток там был?
– Нет, Табу не было, – Олаф снова взял Лиду за руку, как будто боялся, что она внезапно убежит. – Обещай мне, что больше не подвергнешь себя такой опасности! В очередной раз мне кажется, что я тронусь умом. Ну нельзя вам на Скупку таким маленьким. Ростих, ты, Нильс…
– Кто такой Нильс?
– Да это я так сказал.
Позади с лестницы послышались тяжелые шаги. Звякнула дверная ручка, и Олаф испуганно моргнул. В комнату вошел Белояр. Велина плавно вплыла следом и утянула за собой Олафа. Доктор молча проверил Лиде пульс, глазное дно и ощупал лодыжку, где раньше был синяк. Затем он дал ей вдохнуть едкий запах из красного пузырька. Лида сразу узнала его – это был Красный Настой, который она варила для Ростиха. Если уж это снадобье за ночь вылечило страшные синяки мальчика, то и ее недомогание пройдет. Стало спокойнее.
Когда Белояр ушел, вернулась Велина с горячим, как сразу после глажки, халатом и мягкими домашними тапочками с завернутыми носиками. Переодела Лиду, завязала ей волосы в хвост лентой и тоже удалилась. Все это время девочка прислушивалась к голосам внизу. В доме творилась подозрительная суета.
– Пойдем, умоешься. Сон нужно обязательно смыть, к тому же такой беспокойный, – взял ее под руку Олаф.
Лида пошла за ним по коридору. На стенах висели жуткие анатомические плакаты в аккуратных рамочках.
– Простите меня, – сказала она Олафу, когда тот открыл перед ней дверь в ванную комнату. – Я постараюсь больше вас не подводить.
Олаф неопределенно хмыкнул и поторопил ее.
– Можно спросить?
– Давай, – улыбнулся он, снимая очки и убирая их в карман жилетки.
– Когда мы пойдем к Ростиху?
– Это пока невозможно, – разочарованно сообщил Олаф, искоса поглядывая на дверь за спиной. – Он сильно ослаб, с ним доктор. Белояр не пускает к Ростиху даже родителей, они в гостиной. Не хочет волновать мальчика. Как ты, наверное, знаешь, Ростих не слишком ладит с отцом.
Из той самой комнаты, куда поглядывал Олаф, выскользнула Велина с подносом, на котором стояли пустая супница и несколько пустых стеклянных пузырьков от лекарств. К счастью Лиды, медсестра забыла запереть дверь, а сквозняк приоткрыл ее еще больше. Вместе с Олафом она заглянула в щель.
На кровати среди подушек полулежал Ростих. Верхняя часть его головы была забинтована плотной тканью, так что различались только нос и рот. Тускло горел кристалл на прикроватной тумбе. В кресле рядом сидел Белояр и говорил с ним. Доктор с большой теплотой, что–то объяснял мальчику, но Ростих только недовольно кривил губы и нервно дергал ногой.
– Он его отчитывает, – пояснил Олаф.
Лиде показалось, что переводчик чего–то не понимает, потому что с такой теплотой, считала она, невозможно ругать. Такого трепетного отношения и участия Лида в докторе еще ни разу не замечала.
Белояр сказал одну короткую фразу. После чего Ростих, приоткрыл рот в изумлении, замер так и не найдя, что ответить, и с досадой сполз под одеяло, накрывшись с головой.
В этот момент Олаф закрыл дверь перед носом Лиды.
– Пожалуйста, скорее умойся и пойдем вниз. Тебе нужно поесть, Велина приготовила куриный бульон с травами и еще оладушки. Я, честно говоря, и сам бы поел, – признался он.
– Неужели Ростих ослеп? – спросила Лида шепотом.
– Что? Нет. Нет! Конечно, нет! У него третий газ слезиться, но завтра снимут повязку или после завтра. Наш герой пока в порядке.
– Что значит «пока»?
– Пока его не забрали домой родители и не отругали.
– Они что сделают что–то плохое? – не поверила Лида.
– Да я это… так сказать, преувеличил, – махнул рукой Олаф. – А если серьезно, Ростиха ждет серьезный разговор дома.