– Живым? Для вас же никакой разницы. А потом можно и ко мне дальше приходить, да? Если скучно станет. Я же все равно просто ведьма-новичок, даже не отобьюсь, – с ядовитой усмешкой бросила она, а потом взгляд потух. – Я знаю, что не смогу просидеть в пентаграмме вечно. Знаю, что доберешься до меня. Можешь сделать со мной что угодно, но где Фил, ты не узнаешь.
Тереза посмотрела под ноги. Она обхватила себя за плечи: стало холодно. От страха.
На пару секунд Марбас замер напротив. А потом его голос зазвучал глухо и горько:
– Значит, ты тоже считаешь меня предателем? Тереза, я же как раз всех предал ради тебя. Люцифера, чьи приказы всегда выполнял без вопросов. Никса, который меня теперь ненавидит. Свой мир, потому что думал только о том, как вас защитить.
Тереза подняла взгляд. Она облизнула пересохшие губы, но смогла только тихо выдавить:
– Я больше не могу тебе верить.
– Но должна знать, что я – на твоей стороне, чего бы мне это ни стоило, – Марбас пристально посмотрел в глаза. – Я люблю тебя и сделаю все, чтобы защитить.
Он протянул руку. Знак на полу вспыхнул золотым. Наверняка преграда начала жечь ладонь. Еще немного – и обожгла бы болью, не пропустив. Марбас приложил ладонь, как к стеклу.
«Я тоже влюбилась в него. Потому и так больно», – подумала Тереза.
Она невольно протянула руку навстречу. Дотронуться бы, переплести пальцы, выйти из пентаграммы и поверить заново. Ладони почти соприкоснулись. Тереза почувствовала тепло, исходящее от кожи Марбаса.
– Просто доверься мне, – едва слышно прошептал он.
Перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. Тереза резко поджала пальцы, отворачиваясь.
– Уходи, – сдавленно бросила она.
На секунду Марбас замешкался, а потом отдернул руку. Он раздраженно прошелся рядом с пентаграммой.
– Тереза, я – не смертный мальчишка, который будет унижаться и на коленях умолять, чтобы ты простила, – проступили опасные рокочущие нотки. – Но ты же сама знаешь правду. Знаешь, что я не причиню тебе боль.
Марбас рванулся вперед, будто вот-вот бросился бы на преграду.
«Хорошо, что нарисовала, – со слабой улыбкой подумала Тереза. – Если бы он обнял, если бы только коснулся, я не выдержала бы».
– Тогда оставь меня в покое. Потерпи немного, всего лишь до моей смерти, – она говорила жестко и насмешливо, чтобы хоть немного скрыть боль. – Потом свое получишь. Я же буду в твоей власти.
– Так ты не веришь, что мне нужно что-то кроме этого? – Марбас разочарованно качнул головой.
Он замер в ожидании ответа. Показалось, что даже дыхание затаил.
Тереза сжала пальцами длинные рукава кардигана. Пришлось собрать всю волю, чтобы не шагнуть навстречу, не поддаться.
– Не верю, – непреклонно слетело с губ. – Ни единому твоему слову.
Марбас кивнул с нарочитым спокойствием. Только глаза зло, с обидой прищурились.
– Мы еще встретимся, и ты это знаешь, – отчеканил он.
Развернувшись, Марбас решительно направился на выход. Напоследок лунный свет очертил высокую фигуру в проеме, а потом дверь раскатисто хлопнула.
«Так же, как тогда, когда я выгнала его в первый раз», – вспомнила Тереза.
От слов на прощание стало страшно. Руки предательски похолодели, а сердце застучало часто-часто. Тереза глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
– Он не вернется. Не сейчас… – прошептала она самой себе.
Минут через десять стало понятно, что была права. Осторожный шаг за пределы пентаграммы. Боязливый взгляд по сторонам в темноте. Вздохнув, Тереза смелее направилась к выключателю.
Резкая хватка со спины заставила вскрикнуть. А волосы возле уха шевельнул шепот:
– Вот ты и попалась.
Сейчас Тереза все отдала бы за то, чтобы это оказался голос Марбаса, но нет.
«Никс?!» – с испугом узнала она.
Глава 35
Никс сжал в жестких объятьях: ни вырваться, ни толком дернуться. А следом ослепила красная вспышка. Когда она погасла, Тереза увидела тесный подвал с облезлым стулом и старой кроватью с давно отсыревшим матрасом. Взгляд метнулся вверх, проследив грубые ступени. Дверь. Наверняка запертая.
Никс отпустил, отходя в сторону.
– Что тебе нужно? – Тереза попятилась.
– Из-за Марбаса Беату схватили, – он сломленно опустился на стул. – Люцифер хочет использовать ее дар. Марбасу ничего не стоило промолчать про ее видения, но нет же!